Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый

Для ведения ближней разведки германские агенты проникали в прифронтовую полосу в основном наземным путем. Как уже указывалось, с 1943 года в ней задерживалось свыше половины захваченных германских диверсантов и разведчиков, задачей которых чаще всего являлось наблюдение за каким-либо из участков, нередко они проверяли сообщения других агентов. Как правило, заброшенные агенты не снабжались радиостанциями и после недолгого пребывания в советском тылу возвращались для личного доклада. Основным средством борьбы с этой категорией агентов стала заградительная служба, в опознавательных группах которой находились агенты-опознаватели, знавшие в лицо многих своих коллег по разведшколе или иному разведывательному органу. Иногда у захваченных все же имелись рации, и тогда “СМЕРШ” пытался проводить через них короткие радиоигры для поддержания иллюзии продолжения их деятельности. Часто их целью являлось подтверждение ранее переданной по другому каналу дезинформации.

Глубинная разведка велась немцами в полосе от 50 до 300, иногда до 500 километров от линии фронта, и агенты доставлялись туда только по воздуху. Большей частью использовалось парашютирование, однако иногда применялся и посадочный способ. Эти люди экипировались и готовились уже совершенно иначе, а основным средством связи с направившим их разведорганом было радио. Данное обстоятельство предопределяло стратегию контрразведки в борьбе с такой агентурой, стремившейся в первую очередь перехватить каналы связи, то есть захватить радиста с шифрами. В случае успеха это позволяло взять под контроль не только данную группу или резидентуру, но и прибывающих к ней агентов. Таким образом появлялась теоретическая возможность контролировать всю разведывательную сеть противника, что на практике, естественно, было недостижимо даже в отдаленной степени. Всегда существовала возможность заброски новых агентов с единственной целью контроля за той или иной группой, и предугадать это было невозможно. В отличие от Великобритании, островное положение которой явилось залогом успеха системы дезинформации, простиравшаяся через всю Европу с севера на юг линия фронта не могла быть непроницаемой на всех участках. Поэтому для обеспечения безопасности глубинных районов страны следовало сконцентрироваться, во-первых, на приложении максимальных усилий в прифронтовой полосе, а во-вторых, на наступательных операциях, то есть на внедрении в разведорганы противника.

Проведение с этой целью легендированных агентурных комбинаций и радиоигр как их разновидности вначале не являлось монополией какого-либо одного оперативного органа, однако в 1943 году начальник ГУКР “СМЕРШ” НКО Абакумов решил добиться перевода их всех в свое ведение. Эта ему почти удалось, за исключением игр 4-го управления НКГБ СССР “Монастырь” и “Послушники”. Следует отметить, что “Монастырь” был, пожалуй, самой разветвленной и долгой игрой, развившейся в две другие, и Абакумов болезненно воспринял свою неудачу в этом вопросе. Насчитывавшее 18 томов литерное дело “Монастырь” первоначально не имело отношения к радиоиграм и начиналось Особой группой при наркоме НКВД как легендированная агентурная разработка. Ее ход достаточно подробно описан в справке 10-го отдела КГБ при СМ СССР от 3 июля 1975 года № 10/5-871, а также в воспоминаниях нескольких ее прямых и косвенных участников, в том числе Судоплатова и Скорцени. В источниках имеется немало разночтений и противоречий, что в соответствующих случаях оговаривается.