Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый

Вербовка Гарби-Чернявского оказалась крупной ошибкой немцев. Райле следовало понять, что столь активно ненавидящий его страну человек ни под каким видом не станет шпионить в пользу поработителей своей родины, и никакие заложники изменить ситуацию не смогут. По прибытии в Лондон он немедленно сообщил обо всем произошедшем с ним руководителю польской разведки в Лондоне полковнику Станиславу Гано, но в МИ-6, где он значился как агент “Арманд”, о своих контактах с абвером пока умолчал. Однако позднее, когда польская разведка отказалась использовать Гарби-Чернявского в оперативной игре, он сообщил МИ-6 и МИ-5 остававшуюся до поры нераскрытой часть своей истории. Поляк стал двойным агентом “20-го комитета” под псевдонимом “Брутус”, причем британцы долго не могли поверить в искренность намерений немцев. Слишком очевиден был характер темпераментного поляка, чтобы не заметить абсолютную невозможность для него работать на немцев, поэтому контрразведчики опасались, что замысел абвера был намного более коварен. Они полагали, что немцы точно рассчитали предстоящую исповедь Гарби-Чернявского и запланировали использовать его как целевого агента для дезинформации англичан относительно своих методов и намерений. Поэтому в первое время через поляка до сведения абвера доводилась буквально пустяковые сведения, исключавшие опасность вскрытия немцами системы дезинформации. Однако ближайшие же перехваты по линии ISK показали, что МИ-5 весьма переоценила изощренность своего противника, и “20-й комитет” стал активно использовать имевшийся канал. Через “Брутуса” до немцев доводилась дезинформация вплоть до начала операции “Оверлорд”, но позднее работу с ним пришлось прекратить, поскольку вернувшиеся в свою страну французы предприняли тщательное расследование драматических обстоятельств провала “Интераллье”, и дальнейшее использование агента было чревато расшифровкой всей системы двойников.

В мае 1942 года из дешифрованных материалов по линии ISI МИ-5 выяснила, что некий проживающий во Франции неустановленный англичанин желает стать германским агентом и осуществлять в Великобритании диверсии. Никаких установочных данных в перехвате не содержалось, известен был лишь псевдоним “Фрицхен”, резкие антиправительственные настроения этого человека, а также то, что до войны он проживал в Сандерленде, а в настоящее время содержится в лагере. К декабрю 1942 года англичане выяснили, что будущий диверсант пользуется у немцев именем Фриц Грауман и уже завершил серьезный и всесторонний курс специальной подготовки. Обозначился и ближайший объект диверсии — завод компании “Де Хэвиленд”, выпускавший скоростные бомбардировщики “Москито”. Последний факт был почерпнут из перехватов по программе “Ультра”. Диверсант должен был спрыгнуть с парашютом где-то в восточной часта Англии, и на этом сведения обрывались.

Вся система ПВО в угрожаемом районе была приведена в постоянную готовность, но высадка все же прошла незамеченной. “Фриц Грауман” сдался сам и потребовал прибытия полиции, которой отдал радиопередатчик, оружие и другие предметы снаряжения. Стала известна и его личность. Это был хорошо знакомый полиции и проходивший по всем оперативным учетам Эдуард Чапмэн, известный в предвоенное время взломщик сейфов. Он изложил контрразведке обстоятельства своего дела, но Служба безопасности вначале опасалась ловушки, поскольку нельзя было исключить замысел немцев по внедрению тройного агента, в действительности сохранявшего верность абверу. Однако после тщательного расследования Чапмэна стали использовать как агента-двойника под псевдонимом “Зигзаг”.

С разрешения “20-го комитета” опытный взломщик добыл взрывчатку способом, планировавшимся для него в Париже, то есть похитил гелигнит со склада, на который проникал еще в довоенное время. 29 ноября 1943 года с помощью этой взрывчатки была организована имитация взрыва станции, снабжавшей электричеством завод “Де Хэвиленд”, о чем “Фрицхен” — “Зигзаг” сообщил в парижское абверштелле. В ответной радиограмме содержались поздравления с успехом миссии и обескураживающее предложение агенту выбираться из страны самостоятельно, поскольку обещанная для его эвакуации подводная лодка не прибудет. Таким образом, срывались надежды “20-го комитета” организовать потопление германской подводной лодки, прибывающей в конкретное время в конкретную точку, о чем уже была достигнута договоренность с Адмиралтейством. Приходилось менять планы.