Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый

“Зигзаг” рвался вернуться во Францию и продолжить двойную игру, его авантюристический характер требовал действий. Он даже планировал организовать покушение на Гитлера, однако МИ-5 была настроена более умеренно и реалистично. Первоначально англичане опасались отпускать Чапмэна обратно, но в феврале 1943 года было принято решение все же продолжить операцию. По документам своего друга-уголовника Филипа Энсона “Зигзаг” нанялся на совершавшее рейс в Лиссабон торговое судно “Сити оф Ланкастер”, которое прибыло в порт назначения, едва держась на плаву, поскольку по пути конвой подвергся атакам с воздуха и из-под воды. Визит в германское посольство обескуражил двойника. Его имя ничего не говорило работавшим там немцам, а пароль, теоретически открывавший ему все двери, оказался пустым звуком: парижские сотрудники абвера не проинформировали коллег в Португалии, и те, естественно, ничем не могли помочь агенту. Зато они решили извлечь из этого непонятного визита максимальную пользу и вручили “Фрицхену” две замаскированных под куски угля мины, которые должны были взорваться в пароходном котле. Агенту приказали бросить их в угольный бункер “Сити оф Ланкастер” и дезертировать с судна. Поставленный в безвыходное положение Чапмэн вынужден был рассказать некоторую часть своей истории пораженному капитану. “Зигзаг” оставил в его каюте обе мины, дал капитану контактный телефон МИ-5 и остался на берегу, отрапортовав немцам о выполнении задания. Португальская резидентура абвера поспешила отчитаться перед Берлином об удачно проведенной диверсии и по радио сообщила, что агент “Фрицхен” потопил судно, на котором прибыл в Лиссабон. Получив текст перехвата этого сообщения, в “20-м комитете” решили, что авантюрист “Зигзаг” подобным образом решил укрепить доверие немцев к себе, и приготовились к крупным неприятностям. Велико было облегчение контрразведчиков, когда “Сити оф Ланкастер” все же прибыл в порт и его капитан передал полученную информацию по назначению!

В абвере Чапмэна встретили как героя и перебросили на север Европы для работы в разведшколе инструктором по методам оперативной работы. В совершенстве освоивший радиопередатчик “Зигзаг” под видом пробы аппаратуры сумел из Осло связаться с МИ-6 и передать краткое сообщение, переадресованное разведчиками в МИ-5. В июне 1944 года двойник вернулся в Англию, выпрыгнув с парашютом с бомбардировщика, и благополучно дожил до конца войны. Его фантастическая история получила некоторое освещение в средствах массовой информации, а позднее по этому сюжету были написаны книги и снят фильм. Сам же Чапмэн в дальнейшем отошел как от разведки, так и от уголовного мира, и спокойно работал на электростанции.

Система дезинформации с помощью нескольких десятков двойных агентов заслуженно считается высшим достижением британской контрразведки во Второй мировой войне. Особенно ценно в ней то, что дезинформация не ограничивалась использованием двойников, а охватывала практически все существовавшие каналы и возможности, создавая у немцев впечатление многократного перекрытия поступающей информации. Жесткий контроль всех возможных каналов утечки подлинных сведений обеспечил ее эффективность, однако достижение британцев нельзя признать исключительным и не имеющим аналогов. В ряде регионов Европы немцы добились не меньших успехов, и это их достижение было намного весомее, поскольку они действовали в оккупированных и поэтому враждебных странах. В Соединенном Королевстве контрразведка работала дома, в более легких условиях, что признал и сам председатель “20-го комитета” Дж. Мастерман. Анализируя после войны ситуацию с двойниками, он пришел к выводу: “Существенная причина, объясняющая, почему система дезинформационных мероприятий увенчалась успехом, а система германского шпионажа в Соединенном Королевстве провалилась, может быть сформулирована в простом предположении, что в военное время шпион во враждебной стране обречен на провал… Во вражеской стране его (шпиона — И. Л.) дело почти безнадежно. Подозрительность повсеместна и немедленно вспыхивает при малейшем проявлении интереса к военным или полувоенным вопросам; постоянно контролируется безопасность, личные документы должны выдерживать все проверки; передача любой информации представляет почти непреодолимую трудность”[53]. Следует отметить, что такая ситуация, по его мнению, характерна исключительно для периода боевых действий: “В мирное время шпионаж легок и результативен; контршпионаж труден и неблагодарен; в военное время шпионаж труден и обычно безрезультатен, контршпионаж сравнительно легок и приносит богатейшие плоды”[54].