Негодная

– И я тоже.

Кейти ушла в кухню и захлопнула за собой дверь. Какое-то время она стояла, прижавшись спиной к двери. Ей хотелось убежать на улицу, где хлестал дождь и раскачивались под ветром деревья, хотелось простора, чтобы впереди все время было бесконечное пространство. Если бы она бежала очень долго и очень быстро, то, может быть, смогла бы исчезнуть из этого мира.

Но вместо этого Кейти приготовила три чашки горячего шоколада. Она включила телевизор, нашла канал «Nature» и уговорила Криса и Мэри сесть и посмотреть передачу об осиротевших ленивцах. Девушка очень надеялась, что это не огорчит брата, но он, похоже, даже не почувствовал никакой связи.

Мэри пила шоколад невероятно медленно, словно и не собиралась ложиться спать, а Кейти поглядывала на нее и гадала, почему вдруг в их отношениях все так изменилось. Неужели только потому, что Кэролайн ушла, а Кейти стала кем-то вроде родителя и тюремщика? Или просто болезнь Мэри прогрессировала? Как бы то ни было, прежнее тепло исчезло.

Началась новая передача. Крис заявил, что хочет ее посмотреть, но Кейти выключила телевизор и спрятала пульт. Тогда Крис сказал, что не она тут главная, а девушка спросила: «Кто же тогда?», и брат ответил:

– Мама.

Кейти возразила:

– Но ее ведь сейчас здесь нет, правда?

А Крис крикнул:

– Из-за тебя!

Несколько секунд он смотрел на Кейти, свирепо сверкая глазами, а потом, сердито топая, поднялся наверх. Может быть, он все-таки слышал их крики. Может, даже знал про дневник и ненавидел сестру.

Мэри упорно отказывалась ложиться спать, заявив, что лестница ненастоящая и по ней нельзя подняться. Кейти взбежала вверх и спустилась вниз, продемонстрировав, что все в порядке, и попрыгала на ступеньках, после чего Мэри наконец ей поверила.

Они пошли наверх, держась под руки. Это было мило.

– Где твоя мать? – вежливо спросила Мэри, когда Кейти помогала ей лечь в кровать.

– В гостинице.

– Некоторые любят гостиницы.

– Да нет, я совершила ужасный поступок, и теперь она меня ненавидит.

– Матери не могут ненавидеть своих детей. Такого не бывает. – Мэри сказала это очень уверенно, чем немного утешила Кейти. – Они любят их всем сердцем.

Кейти наклонилась и поцеловала Мэри в щеку.

– Я скучаю по тебе. Где ты была весь вечер?

– Прямо тут, – сказала старушка, укладываясь на подушку. – И не вздумай об этом забывать.

Кейти села на край кровати. Ей так хотелось, чтобы с ней осталась такая Мэри, но та уже засыпала, ее веки тяжелели. Кейти остро ощущала потерю. Очень скоро мог наступить день, когда возможности общаться с бабушкой не останется совсем. Это было неизбежно, поджидало их за углом. Кейти наклонилась, чтобы еще раз поцеловать Мэри.

– Кем я буду, когда ты меня забудешь? – прошептала она.

Бабушка сонно похлопала ее по руке.

– Будешь собой.

Через несколько секунд она заснула. Кейти легла на раскладное кресло рядом с Мэри и стала смотреть на тени на потолке. Странный свет проникал в комнату сквозь шторы. Девушка подумала – может быть, это луна? Но проверять не хотелось. Стоило ей чуть-чуть повернуть голову – и свет падал прямо в лицо.

Кейти думала о лесе в голове Мэри – о том, что там вряд ли светит луна. И наверное, прямо сейчас падают все новые и новые деревья. Она представила себе, что где-то там топает слон – чокнутый слон-лесоруб, обвязанный цепью, и эта цепь тянется за ним и ломает деревья. А еще он жестокий, грубый, и дышит тяжело, по-звериному. Утром, когда Мэри проснется, в ее лесу будет повалено столько деревьев…

Кейти подумала о маме в гостинице, спит ли она. А потом предположила – может, мама тайком пробралась в квартиру, пока они смотрели телевизор, и теперь спряталась в своей комнате? Кейти так поверила в это, что встала и заглянула в комнату Кэролайн, но там никого не было.

Девушка спустилась вниз за стаканом воды. Выключила телевизор из сети, проверила, заперта ли дверь. Но, когда вернулась в спальню, обнаружила, что Мэри встала и смотрит на стену. Она была похожа на привидение.

– Что ты делаешь?

Мэри сдвинула брови.

– Это ведь моя комната?

«На самом деле нет», – подумала Кейти и была потрясена тем, какое раздражение у нее вызвало поведение старухи.

– Ты проспала ровно двадцать минут, Мэри. Это странно.

– Да будет тебе известно, что я спала несколько часов. – Старуха прищурилась. – И некоторых моих вещей не хватает.

– Твоих фотографий? Они на шкафу. Хочешь вернуть их на место?

Мэри не ответила, поэтому Кейти решила заняться коллажем в надежде, что бабушка или присоединится к ней, или заскучает и снова заснет. Она взяла из стопки несколько фотографий, аккуратно отделила от уголков засохшую клейкую ленту, размяла его и принялась снова аккуратно прикреплять фотографии к стене, шепча при этом имена. Вот кинозвезды – Лорен, Грейс, Ингрид, Одри. А вот Мэри, ослепительнее, чем все они, в облегающем платье пятидесятых годов, с манящими глазами. Старушка подошла и встала рядом с Кейти, держа в руках еще несколько снимков. Кейти была этому рада: наконец хоть какая-то ниточка протянулась между ними.

– Теперь вот эту, – сказала Мэри. – Тут я и маленькая девочка.