Негодная

За стойкой – вот где. И не обращают на них внимания. Если бы Кейти отодвинула свой стул немного назад, она бы увидела, что Симона болтает с другой официанткой, женщиной постарше. Ее звали Энджи, и обычно их обслуживала именно она. Они обе хохотали, будто вокруг не было ожидавших обслуживания посетителей. Кейти не видела лица Симоны – только изгиб ее шеи и оголенное плечо.

– Поскорее, леди!

Мэри постучала по окну костяшками пальцев.

Обе официантки обернулись и посмотрели на Кейти так, будто это она постучала в окно, проявив такую наглость и напомнив им, что они – всего лишь слуги. Симона нахмурилась, вытерла руки фартуком и зашагала к двери. Когда она рывком открыла дверь, Кейти заметила темный завиток волос у нее под мышкой.

– В чем дело?

– Мы могли бы сделать заказ?

– Я занята.

Симона вернулась в кафе и хлопнула дверью. Через пару минут вышла Энджи. Она лучисто улыбнулась Мэри, но при этом взяла со стола меню Кейти с таким брезгливым видом, словно могла чем-то заразиться, и сунула под мышку.

– Ну, что вы желаете сегодня? – холодно поинтересовалась она.

Кейти заказала еду самым тихим голосом, каким только могла говорить, а потом отвела взгляд и стала рассматривать автобусную остановку. Что угодно, лишь бы не выглядеть дурой, которая «зависает с идиотками».

Мэри быстро пробежалась по своему меню.

– А где мороженое?

– Вы меня вчера об этом спрашивали, дорогуша. В морозилке есть леденцы для детишек, а если вам хочется сладкого – закажите пирожные.

Ожидая решения Мэри, Энджи вытерла стол голубой клетчатой тряпочкой. Она прошла так близко от Кейти, что на девушку пахнуло духами и дезинфицирующим средством, которым была пропитана тряпка.

Кейти сидела у окна и смотрела на птиц, собравшихся около мусорного бака. Ей нравилось то, как они склоняют головки набок, словно бы размышляя, не податься ли в другое место, когда это сделать – сейчас или потом, и какой выбрать маршрут. Как жаль, что она не могла поменять целый день своей жизни на то, чтобы хоть десять минут побыть птичкой! За десять минут – если лететь быстро, – она добралась бы до дома.

Мэри долго думала, но в итоге заказала шоколадный торт, и Энджи ушла.

Кейти вытащила из сумочки блокнот, надеясь, что будет выглядеть так, словно пишет роман. По крайней мере, тогда Симона поймет, что Кейти умнее, чем она думает.

– Хм… – проговорила Мэри и провела рукой по обложке блокнота. – Что это?

– Наша книга.

– Наша?

– Твои рассказы.

Мэри рассмеялась.

– Я рассказываю интересные вещи?

– Очень! А я их записываю, чтобы ты могла вспоминать.

– Дневник? – Мэри небрежно махнула рукой. – Моя сестра каждый день исписывала несколько страниц в своем дневнике… кто ей что сказал, в общем море жалоб на весь мир. Пэт отдавала ему столько сил, что у нее не оставалось времени жить. Какой же смысл тогда в такой книге?

– Это не то, что ты думаешь. Блокнот нужен нам, чтобы у тебя стало получше с памятью.

– Дай-ка мне взглянуть.

Кейти протянула бабушке блокнот и рискнула бросить взгляд в окно, пока Мэри перелистывала страницы. «Интересно, – гадала она, – это будет очень неприлично, если мы встанем и уйдем до того, как нам принесут еду?»

– Тут целый список бойфрендов, – отметила Мэри. – Это твои?

– Нет, не мои. Твои.

Мэри покачала головой:

– Не будь такой ханжой.

– Мы составили список того, что для тебя важно. Посмотри: здесь Джин, ваша соседка, а вот тут – ее сын Норман.

– Ах… – вздохнула Мэри и любовно похлопала по страничке. – Я с ним столько раз целовалась… А это кто? – спросила она, глядя на надпись «подмигивающий мужчина в автобусе».

– Он приглашал тебя на танцы. Ты не смогла вспомнить, как его зовут.

– Джон Фартинг. Конечно же я помню его имя. Он работал на лодках. – Мэри протянула Кейти блокнот. – Я попала в ужасную передрягу, когда он провожал меня домой. Отец не сдержался. Прямо сразу запер меня в угольном сарае.

– Неужели правда?

– Чистая. Но оно того стоило. – Мэри довольно улыбнулась. – Джон Фартинг целовался просто потрясающе.

Кейти взяла ручку и записала на полях: «Джон».

– Но потом Пэт меня выпустила. Она меня всегда выпускала. Ой, мне было так жаль ее. Она ведь просто хотела спокойной жизни – чтобы отец не ругался, чтобы я перестала сбегать на танцы… А что это ты записываешь?

– Все, что ты говоришь. Ты против?

– Да нет, я просто польщена. Продолжай.

У Кейти возникло странное чувство. Может быть, она посягнула на свободу частной жизни? И могла ли Мэри теоретически быть способна дать разрешение на эти записи?

– Запиши-ка вот что. – Мэри наклонилась к столу и зашептала: – «Радость – это подарки, разбросанные тут и там. Кто найдет – тому и радость». Знаешь, кто это сказал?

– Понятия не имею.

– И я тоже! – Мэри рассмеялась. – Спросим у Джека, когда он вернется, да?

– Вернется откуда?

– Из туалета. Он же только что прошел мимо нас. Ты его разве не видела?

Кейти хотелось сказать: «Да, Мэри, я его видела, и ты не сумасшедшая». Интересно, была бы от этого польза?