Неясные огни

Кровь, очерчивая новую кожу кровавой пеленой, сгущалась и просачивалась внутрь. В груди раздался стук, а потом ещё и ещё. Новое сердце наполнилось кровью, отбивая ритм вновь созданной жизни, и сеткой вен окутало меня изнутри. Тело наливалось тяжестью, возвращая давно забытые ощущения. Я почувствовала холод снежинок, таящих от соприкосновения с тёплой кожей. Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, я ощутила на языке металлический привкус. Тонкая красная пелена обволакивала, постепенно впитываясь, оголяя бледную кожу, обдуваемую ветром. Опустившись на землю, я улыбнулась и смахнула несколько прядок белоснежных волос с лица. Я была жива. А затем пришла невыносимая боль.

Сотнями оголённых нервов тело будто загорелось. Меня словно резали на живую раскалёнными ножами, впивались иглами, выкручивали суставы и сдирали кожу. Я схватилось за голову, жжение внутри достигло пределов, и я истошно заорала.

Кто-то накрыл меня мантией и взял на руки. От боли я едва соображала, быстро и поверхностно дыша, а по щекам сами собой текли ручейки слёз.

— Быстрее! — издалека раздался голос Син, — родовые потоки разрывают тело, чем быстрее вы закончите, тем лучше! Я попробую немного приглушить боль, но только спешите.

Разум помутнел. Я изо всех сил пыталась оставаться в сознании, но мне казалось, будто я горела заживо. Я стиснула зубы и вцепилась в себя ногтями.

Меня усадили на что-то мягкое, потом стало немного легче. Я смогла открыть глаза и обнаружила себя в тёмной комнате со свечами. Передо мной стояли четыре жрицы, держа в руки какие-то тряпки.

— Ты должна надеть это, — сказала одна из них.

— Церемониальные одежды, — договорила вторая.

— Традиция, — поддержала третья.

— Где Маркус? — еле ворочая языком спросила я. В горле пересохло. — Воды…

Опять мельтешение перед глазами, а потом мне в руку сунули холодный стакан. Жадно выпив его до дна, я кое-как смогла сфокусировать зрение.

Жрицы подняли меня с кровати и придерживая надели на меня чёрное платье с запахом. Ноги то и дело подгибались, и если бы не девушки, я не смогла бы простоять и минуты.

Я с трудом опустила голову и попыталась его разглядеть. Внутренняя часть платья из струящейся ткани в чёрный же орнамент заканчивалась длинным шлейфом. Верхняя часть из более плотного шёлка с россыпью тёмных камней спереди завязывалась широким поясом с бордовым орнаментом. Длинные рукава в пол имели разрезы спереди и оголяли руки до локтя. Ворот оголял бледные плечи. На голову мне водрузили чернёную корону с острыми шпилями.

— Зачем это всё? — с трудом выдавила я, пока жрицы надевали мне на ноги туфли с высокими завязками.

— Нельзя предстать перед Повелителем голой, — пояснила одна из девушек, подведя меня к зеркалу.

— Это недопустимо, — поддержала вторая.

— Неуважение к Богу и обрядам, — кивнула третья.

— Исключений нет ни для кого, — заключила четвертая.

Взглянув на отражение, я подумала, что сплю. Новое тело полностью повторяло старое, даже родинки были на тех же местах, только вот кожа стала такой бледной, что дала бы фору снегу. В чёрном одеянии и с тёмной короной я была похожа на прошлую себя. Но вот глаза… они изменились, выдавая весь прожитый ужас последних месяцев. Смерть отпечаталась на мне, и вряд ли такое эхо когда-либо останется в прошлом.

Дрожащими руками я потрогала себя, убеждаясь, что я не сплю, и всё происходит в реальности, но каждое прикосновение отдавалось резью, напоминая, что нужно спешить.

— Идём, — потянула за собой жрица, удерживая меня от падения.

Ноги заплетались, путаясь в длинном подоле, несколько раз я чуть не упала, но девушки удержали меня.

— Аккуратнее, у тебя мало времени, а церемония венчания сложная, — предупредила жрица, вводя меня в главный зал.

— Венчания? — переспросила я, думая, что ослышалась, но мне никто не ответил.

Что всё это значит?

Жрицы провели меня внутрь помещения и удалились, встав на свои места во кругу, опустившись на одно колено. Они склонили головы, и начали читать не то заклинание, не то молитву, и на меня больше не обращали внимания. Я попыталась оглядеться.

Высокий потолок уходил в темноту, по стенам горели свечи, двумя спиралями поднимаясь к шпилю. Узкие витражные окна отливали алыми всполохами, отражая огоньки. Сложная вязь символом покрывала чёрный камень вокруг стрельчатых арок окон. А посреди зала расположились пять колонн, уходящих в причудливую резную крышу, напоминая беседку. Над каждой колонной возвышалась небольшая статуя в капюшоне, держащая в руках чашу, наполненную кровью. Под крышей в этой своеобразной каменной беседке стоял прямоугольный алтарь со статуей Кровавого Бога. Перед ним была пустая чаша, а по бокам горело по одной большой красной свече.

Около алтаря стояла высокая худая женщина, видимо, та самая Леилани. Её одеяние было похоже на остальные, но половину лица скрывала маска, напоминающая переплетение золотых нитей, сверху заканчивающихся пятью острыми лучами, как моя корона. Глаз жрицы не было видно.