Неидеальное свидание

За последнюю неделю я узнала настоящего Хаксли. Хаксли, которого, как мне казалось, я встретила, когда мы столкнулись на тротуаре. Добродушного, веселого. Того зажатого, жесткого и неприветливого мужчину, которого я знала, больше не видно. На самом деле единственное, что есть в нем жесткого, – это его член.

После того как все познакомились и обменялись любезностями, мы берем еду, отправляемся на террасу и рассаживаемся за большим столом, на котором мы с Хаксли три раза занимались сексом. Но другим об этом знать необязательно.

Хаксли наклоняется к моему уху и шепчет:

– Твоя мама сидит на том самом месте, где я довел тебя до умопомрачительного оргазма.

– Может, не надо? – шепчу я в ответ, чувствуя, как краснеет мое лицо. Он усмехается и целует меня в щеку.

– О чем вы там шепчетесь? – интересуется Келси, сидящая напротив меня. Блеск в ее глазах говорит мне, что она точно знает, о чем мы говорим, потому что я рассказала ей о наших эскападах на столе во внутреннем дворике.

– Ни о чем, – отвечаю я, глядя на сестру.

– Итак, Джефф, ты расскажешь им новости? – спрашивает мама, к счастью, меняя тему.

– Какие новости? – интересуюсь я, бросая взгляд на Джеффа, который поглощает фруктовый салат и макаронную запеканку Рейна.

Все замолкают, когда Джефф откладывает вилку и поднимает голову.

– Вчера я получил письмо. Очевидно, кое-кто связался с комитетом по благоустройству и предложил им взглянуть на наш дом. Они заходили на прошлой неделе, когда осматривали другие дома, и оценили мой изысканно украшенный двор и цветовую гамму наших растений. – Мама сжимает руку Джеффа.

– Серьезно? – Я шокирована услышанным.

Джефф кивает, и его улыбка настолько широкая, что я тоже начинаю улыбаться.

– К сожалению, дом находится за пределами территории, которую оценивают в конкурсе, но они вручили мне почетную награду и сказали, что обсудят вопрос о расширении границ, чтобы в будущем я тоже мог принять участие.

– Ничего себе. Джефф, это потрясающе. Боже, ты ведь так долго и упорно работал над своим двором.

Он снова кивает, и на его глаза наворачиваются слезы. Он смотрит на Хаксли и говорит:

– Спасибо, Хаксли. Не уверен, что ты понимаешь, как много это для меня значит.

Хаксли?

Я поворачиваюсь и смотрю на него, он кивает Джеффу.

– Я всего лишь позвонил куда надо. Ты сам проделал всю работу.

– Подожди, ты позвонил в комитет по благоустройству?

– Ничего особенного, – бурчит он. – Поздравляю, Джефф. Ты это заслужил.

– Это признание очень много значит для меня. Спасибо, Хаксли, – очень искренне благодарит Джефф.

А потом за столом наступает тишина, а я обдумываю услышанное.

Джефф получил от них весточку лишь вчера.

Но они осматривали участки неделю или две назад.

А значит… Хаксли связался с ними до того, как мы стали встречаться, когда мы еще были готовы вцепиться друг другу в глотки.

И он сделал это. Позвонил.

Благодаря ему Джефф так широко улыбается.

– Хаксли, – шепчу я.

Он берет мою руку, целует пальцы:

– Поговорим об этом позже.

* * *

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть несколько компрометирующих историй, – говорит Джей Пи, занимая место в шезлонге напротив меня. Брейкер присоединяется к нему.

Я бросаю взгляд на патио, где Хаксли увлеченно беседует с Джеффом и моей мамой. Келси ушла некоторое время назад, потому что утверждала, что у нее есть дела, но я вижу ее насквозь. Она избегает Джей Пи и его ухаживаний. Честно говоря, было забавно наблюдать за ними, но у Келси кончились силы.

– Не уверена, что этот мужчина способен сделать что-то постыдное.

– Очевидно, до сих пор ему просто удавалось держать себя в руках. Верь мне, когда я говорю, что он может опозориться.

– Да? Почему бы вам не порадовать меня какой-нибудь историей?

Брейкер и Джей Пи обмениваются взглядами.

– Он не упоминал о том, как читал доклад на тему бизнеса в университете Нью-Йорка с расстегнутой ширинкой?

– Что? – Я громко смеюсь. – Нет, не упоминал.

Брейкер кивает.

– Так и было. В конце доклада один из студентов спросил его, не жарко ли ему.

– О боже. – Зажимаю рот рукой, хихикая.

– Конечно, Хаксли ничего не понял и ответил «нет», а затем спросил, откуда такой вопрос. Тогда парнишка ответил, что не знает другой причины, почему его ширинка может быть расстегнута.

Я хохочу, чем привлекаю внимание Хаксли. Он подозрительно смотрит на своих братьев и точно понимает, о чем мы говорим.

– Что он сделал? – спрашиваю я.

Брейкер потирает рукой челюсть, что, как я заметила, делает и Хаксли.

– Он, конечно, чувствовал себя униженным. Застегнул ширинку, прочистил горло, а потом поблагодарил всех за потраченное время и ушел. Еще несколько дней после этого он вел себя как настоящий придурок, обвиняя нас в том, что показался там с расстегнутыми штанами.

– Что?

Джей Пи прижимает руку к груди.

– Вот именно. Объясни, в чем наша вина. Мы что, должны постоянно следить за ним, как заботливая мамаша? – Джей Пи качает головой. – Нет, это не наше дело. Будь взрослым мужчиной и застегни штаны.

– Теперь перед тем, как отправиться на встречу, мы всегда шепотом советуем Хаксли проверить ширинку.

– Стоп. Вы правда так делаете? – усмехаюсь я.

Брейкер кивает.