Неигра

Августа всплеснула руками.

– Она опять забыла указать обратный адрес! Что за наказание! У меня лежат пять неотправленных писем.

– Она вообще много чего забыла, – заметила Полина, – например, прислать тебе пальто с королевского плеча.

– Пальто… Без пальто с королевского плеча можно обойтись, – задумчиво проговорила Августа, – плохо, что она устаёт. Официантка, скажите пожалуйста, радость какая! Да и где она живёт? Раз адрес не присылает, небось, в такой норе, что и адреса нет?

– Так ведь фотографии! – возразила Полинка. – Вот балкон, вот какая-то большая светлая комната, вот еще комната с огромным окном. И всё такое у неё чистое, яркое, глаза режет…

– Фотографии могут быть старыми, – покачала головой Августа, – они же никогда не выцветают, эти цветные современные фотографии! А теперь она невесть где!

Августа сгребла весь ворох себе на колени и пристально вглядывалась в каждую.

– Синее море, скажите пожалуйста! – ворчала она.

– Да ей весело, она кайфует, – уверяла Полинка.

– Боюсь, – покачала головой Августа, – это веселье наигранное. Она ни слова не пишет о деньгах, которыми обещала помогать нам. Она бедствует! А Кузя он и есть Кузя. Этот – не Василий Васильевич Пузырь. Бедная моя Анка!

– Августа, ты все навыдумывала. Ей весело! – вмешался и Прошка.

– Не может быть, Прошка. Сам подумай. Ну чего веселиться?…

– Ну… море синее. Солнце.

– Радость какая! – Августа махнула рукой.

– Говорю тебе, сто пудов! У неё просторная светлая квартира!

– Но ты же ни в чём не уверен с тех самых пор, как Пузырь лопнул!

– Я своими глазами видел!

– Ты видел издали, за много тысяч километров. Что ты мог разглядеть с такого расстояния!

– Нет, я вблизи видел. Я был у неё в гостях.

– Когда?!

– Сейчас!

– Мы же тут с Полиной были и ты с нами!

– Вы отвернулись, а я смотался тем временем.

– Чепуха какая! Прямо сейчас? И что ты там видел?

– Путаницу, пестроту! Всё, что ей нужно для счастья, а я не понимал! – воскликнул младенец. – Ей нужна была путаница, в которой я тут у вас совсем запутался, и не могу распутаться… Двумя словами, суета сует!

– Что она там делает?

– Мельтешит!

– А тебя видела?

– Она подмигнула мне и обозвала.

– Чепуха какая! Подмигнула? – растерялась Августа.

– Я в осадке! Обозвала?! – удивилась Полинка.

– Она сказала: «А в тебя я вообще больше не верю, гриб галлюциногенный! В Испании таких нет!» Меня нет в Испании! А я как раз был в Испании! И потом – разве я гриб?

– Совсем нет! Сама она грибница! – возмутилась Полинка.

– А как она выглядит?

– Точно как на фотографиях.

– Хотела бы я знать, как у тебя получается этот фокус – ходить в гости без адреса? – задумчиво проговорила Августа.

– Я же познаю мир, ну что здесь непонятного? – недоуменно возразил младенец.

– А не можешь ли ты отнести ей мое письмо? – с надеждой спросила Августа. – Она очень ждёт! И не понимает, почему мы ей не пишем…

– Ну, попробую, – согласился младенец.

– Ты же ничего не умеешь! – напомнила Полинка. – Ты растерян, у тебя ноль на выходе, нет ни способностей, ни склонностей, ты рефлексируешь, ты, вообще, «зевака»! У тебя всё равно ничего не получится!

– Отвернитесь, вы меня смущаете! – велел уродец.

Полинка пожала плечами и вышла из комнаты.

Августа присела к столу и принялась глядеть за окно. Нахохленный голубь примостился на подоконнике. Он стоял, поджав окоченевшую лапку и, пытаясь согреться, время от времени переступал на другую. Сегодня Августа, как обычно, вынесет птицам во двор накрошенного хлеба. Она для них – как человечек из часов. Такая точность, такое прилежание! Она и сама для себя – человечек из часов. Это же надо каждый день, столько лет… сколько лет? Когда это началось? С каких первых крошек? Когда-то первая чёрствая краюха хлеба не была брошена в мусорное ведро. Что-то же послужило причиной…

– Августа! Я упал письмом ей в руки. Но она меня не видела!

– А ты был настоящим письмом?

– Даже с маркой на конверте и почтовым штемпелем! Но ей всё казалось, что это муха жужжит и достаёт её! Она смахнула меня с колен.