В другой комнате перед зеркалом большого комода восторженно топотала Саломея. До Рождественского представления оставалось всего ничего. И завершалось время, за которое Августа внесла плату в Лицей.
– Госпожа Саломея, позволь поговорить с тобою, – ласково сказала Августа.
– Ба, ты такая серьезная!
– Да. Как мы с тобой и думали, Кузя оказался не поймёшь чем! Анке сейчас трудно. Прошка не сумел отнести ей письмо. Твоя сестра одна, в далекой стране, беспомощная. Ведь она еще совсем, совсем маленькая девочка! Поэтому она не смогла купить мне пальто. И не сможет больше присылать нам денег. Такая вот петрушка.
– Что ж такого? Разве мы не обойдемся без её денег?
– Мы будем жить, как и раньше. Но платить за Новейший мы уже не сможем.
– А как же? – Саломея растерянно разглядывала свое отражение в зеркале.
– Будешь учиться в обычной школе. И всё будет у нас просто замечательно!
– В обычной! Что ты говоришь, ба! Нет, это невозможно. А Марина Романовна? Нет, она не допустит этого!
– Ты же умная девочка… Не то что твоя легкомысленная прапрабабка! Ты всё должна понять! Даже эстетка ничем не поможет. Но это не такая уж беда. Если ты увлечёшься каким-нибудь предметом, особенно математикой, я буду помогать тебе, и ты увидишь, что можешь добиться всего, чего пожелаешь, и без лицея. У вас там все-таки больше игрушки и кофе в джунглях.
– Я ни за что не уйду из лицея! Именно потому что у нас кофе в джунглях! Я найду выход.