Нейлоновая шубка

В разгар елочной страды эстрадник сильно притомился. Пару раз он переврал текст приветственной речи, напутал с загадками. Сказывалась перегрузка. Чтобы не свалиться с ног, он начал взбадривать себя коньяком.

В последний день каникул дед-мороз несколько переоценил свои силы и недооценил качество продукции треста «Арарат». Он хлебнул лишнее. Лошатников вбежал на сцену веселый, жизнерадостный, со сбитой набок бородой!

— Привет, ребята! — прокричал он.

— Здравствуйте, дедушка Мороз! — дружно донеслось из зала.

— Как жизнь молодая течет? — развязно продолжал он. — Вы уж меня извините, опоздал. Задержала, понимаете, эта старая склочница баба-яга с мерзавцем серым волком. Пришлось им дать по лапам!

— Что вы говорите? — возмущенно прошептала Снегурочка, молодящаяся пятидесятилетняя дама в коротеньком сарафанчике и белой пуховой шапочке, из-под которой выбивалась фальшивая коса толщиной в корабельный канат.

— Помалкивай в тряпочку! — огрызнулся Лошатников.

— Вы пьяны! — ужаснулась Снегурочка.

— Брось звонить, старая! — отбрил Лошатников. — Иди нянчить внуков!

Елочная фея отпрянула от своего партнера.

— Так вот что, ребята, — сказал дед-мороз, в чьей крови уже во всю силу заиграли звезды «Арарата». — Отгадайте загадку: сверху лукошко, снизу картошка, сбоку плошка!

Зал загудел.

— Не знаете? Я тоже не знаю! — беззаботно сообщил Лошатников. — А теперь решим задачку!

Лошатников порылся в своей памяти. Как назло там не нашлось ни одной задачки.

— Давай, бабуля, выручай, — шепнул он Снегурочке. — Чего молчишь?!

Снегурочка со слезами на глазах покинула сцену.

— Ладно, обойдемся, — решил дед-мороз. — Тоже строит из себя дошкольницу… Я дам вам, ребята, задачку из жизни. Вот я, дед-мороз, получаю за каждое выступление пятьдесят рублей. Сколько я получу в день за восемь выступлений?

Родители, сидевшие в зале, возмущенно зашумели.

Дали занавес. Разыгрался большой скандал. Лошатников снова попал в печать. Ему запретили показываться на эстраде.

Всю зиму проштрафившийся дед-мороз безбедно жил на деньги, заработанные в каникулярную страду. Весной дружки устроили его администратором в цирковую кавалькаду. А через год все прегрешения Лошатникова были забыты и он перевелся в горэстраду. На этот раз он стал руководителем коллектива, где работал старый иллюзионист Сольди — сын Сольди.

Глава двадцатая

КОВАРНЫЙ ОБОЛЬСТИТЕЛЬ. НА ЧАШЕ ВЕСОВ — НЕЙЛОНОВАЯ ШУБКА. КОСМИЧЕСКИЙ ПЛАНКТОН. «ДАМА ИЗ ЧУЖОЙ ГАЛАКТИКИ». СОЛЬДИ УХОДИТ В НОЧЬ

Викторина Аркадьевна была далеко не первым увлечением Иннокентия Лошатникова. Сильные чувства несколько раз приводили его в загс. Несмотря на это, он утверждал, что женщины для него, как и для Наполеона, не играют решающей роли.

Викториной Аркадьевной он увлекся неожиданно. Его вдруг потянуло к этой спокойной, уютной молодой женщине. Со свойственным ему пылом Лошатников бросился в новую любовную авантюру. Жена старого иллюзиониста оказала стойкое сопротивление. Лошатников не отступил. При каждом удобном случае он начинал лобовую атаку.

— Ну что вы нашли в Сольди? — С легким надрывом спрашивал Лошатников. — Вы молодая, обаятельная, полная внутреннего артистизма женщина. Что у вас общего с этим эстрадным Мафусаилом?

— Не смейте так говорить! Я люблю его!

— Любить старцев ваше призвание?

— Я обожаю его! — упрямо повторяла ассистентка.

— Так я и поверил, — нахально смеялся Лошатников. — Что вы полюбили? Его фокусы? Его ревматизм? Радикулит? Отхаркивающий кашель по утрам?

— Как вам не стыдно! Перестаньте сию же минуту или я уйду.

— Нет, вы объясните мне толком: вы влюблены в его стройный стан? В его черепашью голову?

— Он хороший человек, — отбивалась Викторина Аркадьевна. — У него хорошая душа.

— У меня тоже хорошая душа… Возможно, вы любите по вечерам мыть его вставную челюсть и заваривать слабительный чай из трав? — безжалостно продолжал Лошатников. — Если это так, то вы женщина со странностями.

— Вы недобрый! Вы злой, грубый! — отвечала Викторина Аркадьевна, думая, что Лошатников кое в чем прав.

Тотальное опорочивание мужских достоинств Сольди не принесло желанного результата. Варварское красноречие Лошатникова не сломило сопротивления Викторины Аркадьевны. Пришлось переменить тему. Эстрадник решил развенчать Сольди как артиста.

— И дался вам этот старый иллюзионист! — говорил Лошатников. — Он погубит в вас артистку!

— Он многому меня научил!

— Чему можно научиться в лавке эстрадных древностей? Носить на голове страусовые перья? Продавать ларец с двойным дном? Подставлять ухо, из которого он якобы извлекает сто метров бумажной ленты? Попомните мои слова: «Сольди зарежет ваш талант!»

— Я не могу быть такой неблагодарной! — изнемогала Викторина Аркадьевна.

— Разве вы мало подарили ему? Вы расплачиваетесь своей молодостью. Это слишком дорогая цена. Оставьте его! Рано или поздно это должно случиться! Эстрадные дни вашего Сольди сочтены!

— Неправда! Его любит публика!