Неискренне ваш

– Ты просто не в курсе, – снисходительно заметил тот. – Понимаю, твоя мать наверняка была очень убедительной…

– Да, очень, – подтвердила Саша. – Она рассказала мне об Агурском абсолютно все. Я видела фотографии этого демона-искусителя. Ему восемьдесят три года и передвигается он в инвалидном кресле. У него уже много лет беда с ногами. То есть он никак не мог отбить у тебя маму.

Выдав эту информацию, Саша вопросительно посмотрела на отца. Она слышала собственное сердце, которое вдруг побежало бегом. Она думала, что сейчас отец остановится и изумленно воззрится на нее, что он растеряется, расстроится, начнет выяснять подробности. Но, к ее огорчению и даже потрясению, ничего подобного не произошло. Отец даже не приостановился.

– Черт знает что, – только и сказал он.

Саша ничего не понимала.

– Я полагала, ты будешь сражен наповал, – призналась она и подергала его за рукав: – Папа, ты страшно ошибался! И это была роковая ошибка для всех нас – для мамы, для меня, для нашей семьи. И я хочу знать про неопровержимые доказательства. В прошлый раз ты о них упоминал, помнишь?

– Я помню, да. Но это не то чтобы доказательства. Просто… – Олег Петрович страшно смутился. – Мы с Линой познакомились у наших общих друзей. И она… Как бы это сказать? Положила на меня глаз.

– Наложила на тебя лапу, – возразила Саша раздраженно.

– Сашка, я виноват перед вами обеими, перед мамой и перед тобой. У нас все было славно, замечательно, спокойно и – предсказуемо. Я, с одной стороны, ценил такое положение дел, а с другой стороны – скучал. Я закис, понимаешь? Лина этим воспользовалась, помахала у меня перед носом морковкой. Поездки в другие страны, артистическая среда, новые впечатления…

Легкие сумерки плыли на них, обволакивая, и они шли сквозь кисею мошкары, касаясь друг друга руками и остро чувствуя родство и нежность. И одновременно раздражение из-за того, что приходится объясняться по такому поводу.

– Это ведь Лина сказала тебе, будто у мамы роман с другим мужчиной? – догадалась Саша. – С чего она взяла?

– Лина уверяла, что не может без меня и дня прожить, приходила к нашему подъезду, смотрела на окна, плакала… Тогда-то и увидела, как другой мужчина подвозил маму, и они целовались. Она сразу же прибежала ко мне – вот, дескать, ты бережешь семью, а жена тебя обманывает.

– Одного я понять не могу, – Саша испытала неожиданный прилив раздражения. – Твоя Лина – вполне себе состоявшаяся женщина, с чего это вдруг она себя так вела – караулила, подглядывала?

– Слушай, ну влюбилась она в меня, что тут такого? – Олег Петрович поправил очки указательным пальцем, как делал всегда, когда волновался. – Она молодая, горячая, потеряла голову. Кроме того, друзья представили меня ей как крупного инженера-конструктора, мы тогда как раз отмечали получение патента на мое изобретение. Ты же знаешь, как женщины любят перспективных мужчин…

– А откуда твоя Лина узнала, что именно Агурский подвозил маму и целовался с ней? – продолжала наседать Саша.

– Она хотела доказать, что мой брак трещит по швам. Я не соглашался. Она записала номер машины маминого ухажера и дала мне. Пришлось приложить некоторые усилия, но я все же выяснил, кому она принадлежит.

– Старик Агурский не может водить машину, – напомнила Саша.

– Слушай, я не знаю. Может быть, у твоей матери был роман с сыном Агурского, с племянником Агурского, с водителем Агурского. А может, у нее вообще не было никакого романа, и Лина все придумала. Сейчас это уже не имеет никакого значения.

– Как это так?! – вознегодовала Саша. – Это имеет огромное значение. Ты должен точно выяснить, врала ли тебе твоя Лина, и если врала, призвать ее к ответу.

– Я же не Гаагский суд, – опечалился Олег Петрович. – Что я могу с ней сделать? Оштрафовать? Если ты не в курсе, Сашка, люди ради любви порой жизнью жертвуют, в реку прыгают или еще чего похуже. Как за это можно осуждать? Наоборот, я тронут тем, что меня так сильно любят.

Саша на несколько секунд потеряла дар речи. Только психологическая закалка, которую она приобрела в многочисленных битвах с клиентами рекламного агентства, позволила ей не взвиться до небес и не затопать ногами. Сотня желчных фраз вертелась у нее на языке. Особенно про мотивы, которые заставили Лину проявлять невероятную энергию, чтобы увести отца из семьи. Она сжала кулаки и глухо спросила:

– Зачем же ты тогда так стремишься встретиться с мамой? Я-то думала, ты мечтаешь с ней помириться.

– Я и мечтаю! – воскликнул Олег Петрович и посмотрел на дочь с отчаяньем ученика, который, отвечая на вопрос, уже по взгляду учителя понимает, что получит двойку. – Но я мечтаю не в том смысле, в каком ты, возможно, подумала. Я просто хотел наладить отношения.

– Это Лина тебя подговорила подружиться с бывшей женой? Чтобы сохранить лицо, что ли? Или, наоборот, чтобы поглумиться, показать свое превосходство?

Саше стало горько из-за того, что ее надежды не оправдались. Она и маму настраивала определенным образом и, наверное, вселила в нее ложные надежды.

– Нет, Лина совсем не хочет, чтобы я ворошил прошлое. Она против этой встречи.