Неистинная (СИ)

Романтичная история о маге, превращённом в жуткое чудовище и спасённом только силой любви прекрасной девушки, заиграла для Арчибальда иными красками, когда он осознал, что в главной роли выступает сам владелец театра. И… да, если бы он не прочитал досье дознавательского комитета, то, возможно, и поверил бы в слухи насчёт Айрин и Говарда Родерика. Уж очень правдоподобно они играли. Девушка смотрела на Родерика с откровенным обожанием и такой трепетностью, что Арчибальд даже немного приревновал. Особенно когда снял эмпатический щит и моментально обнаружил, что это никакая не игра — Айрин на самом деле так относилась к хозяину театра. Да и Родерик не отставал, источая нежность и гордость по отношению к ней, правда, в эмоциях обоих не было и намёка на чувственность. Словно они были не чужими друг другу людьми, а отцом и дочерью.

Осознав это, Арчибальд немного успокоился и смог всё-таки насладиться спектаклем, особенно песнями. Родерик и Айрин несколько раз пели дуэтом, и их голоса так чудесно сочетались, а сами они при этом испытывали такой сильный восторг от совместной работы, что у его высочества невольно повышалось настроение и возникала улыбка на лице. Которая, правда, погасла, когда спектакль закончился, и Родерик, и без костюма чудовища не слишком красивый, однако очень харизматичный мужчина, подхватил Айрин на руки и, закружив её по сцене, поцеловал под свист и хохот публики. Судя по реакции и актёров, и зрителей, это была какая-то традиция, но Арчибальду всё равно стало не по себе. Он, как человек абсолютно другой профессии и, соответственно, совсем иного склада характера, не очень понимал подобного лёгкого отношения к поцелуям. Как будто они совершенно ничего не значили.

Овации и поклоны длились несколько минут, во время которых актёров, особенно Айрин и Говарда, задарили цветами, а потом занавес наконец начал закрываться. И перед тем, как ткань скрыла сцену из виду, Родерик посмотрел на его высочество — впервые за всё действие.

Взгляд мужчины оказался неожиданно острым и предостерегающим, и настолько, что Арчибальд моментально осознал: владелец театра не так прост, каким хочет казаться.

.

В гримёрную его высочество отправился минут через пятнадцать, дав Айрин немного времени, чтобы переодеться. Хотя никаких особенных костюмов в этом спектакле у неё не было — обычные светлые платья и цветочные венки поверх распущенных кудрявых волос, как символ чистоты и нежности. Ей даже играть ничего не нужно было — она и сама была такой, светлой и беззлобной девушкой. И несмотря на то, что Арчибальд ещё очень мало знал Айрин, он был уверен, что не ошибается.

Когда его высочество зашёл в гримёрную, девушка моментально отвернулась от трюмо, перед которым сидела, и Арчибальда окатило целой волной ярких противоречивых эмоций. Страх… нет, его было мало. Преобладало волнение, а ещё нетерпение, и отчего-то неловкость. Но и радость в этом удивительном эмоциональном коктейле тоже была.

— Здравствуй, — сказал Арчибальд, улыбнувшись, и пошёл вперёд, на Айрин. Она испуганно вскочила со стула, едва не повалив его, и страх в её эмоциях усилился. Но его высочество решил не останавливаться и, дойдя до девушки, поцеловал ей руку.

И замер, потому что ладонь Айрин совершенно чудесно пахла. Нет, не духами, а земляничным детским мылом, которым часто пользовались Агата и Александр, дети императора. Арчибальд очень любил этот запах, потому что он ассоциировался у него с домом, спокойствием и безопасностью, с семьёй и счастьем. И Айрин, вольно или невольно, в эту секунду показалась ему очень близкой, своей… Словно уже была частью того, что Арчибальд называл домом.

— Добрый вечер, — прошептала Айрин, и её ладонь в его руке чуть дрогнула.

— Я сегодня не прислал тебе цветы, — произнёс Арчибальд, продолжая улыбаться, и выпрямился. Посмотрел на девушку и почти утонул в глубокой синеве её ласково-смятенных глаз. Им вторили чувства Айрин, от которых внутри у принца всё замирало в предвкушении. — Был на севере, не успел. Но…

Арчибальд не договорил, запнувшись от неожиданности, поскольку страх у девушки внезапно взметнулся вверх, будто огонь, раздуваемый ветром.

— Геенна? — выдохнула Айрин, непроизвольно стиснув руку его высочества. — Она?..

— Нет, — кратко мотнул головой Арчибальд. — Ещё примерно неделя. Просто в ставке всегда есть дела, так или иначе. Вы ведь тоже не только при зрителях играете, верно? Так и охранители. Если мы не будем тренироваться и улучшать свои возможности, быстро растеряем собственную эффективность.

— Понимаю, — кивнула Айрин. Страх утихал, но тревога в её чувствах оставалась. — Значит, через неделю ты…

— Отправлюсь на север, да.

Она молчала, глядя на Арчибальда слегка расширившимися от волнения глазами. И он, ласково улыбнувшись её беспокойству, легко сжал ладонь девушки и поинтересовался:

— Ты готова отправиться на прогулку?

— Да, конечно. А ты… будешь под иллюзорным амулетом или...?

— А как ты хочешь, Айрин?

Она смутилась, и неуверенность в эмоциях стала преобладающей.