Неистинная (СИ)

— Защитница, — простонала Айрин и, засмеявшись, на мгновение закрыла лицо руками. Она всё ещё чувствовала неловкость, но при этом ей было и смешно, будто он сказал какую-то нелепость. — Ты воспринимаешь это как настоящую жизнь, да? Но это сцена, Арчибальд! Мы играем роль, и, когда мы находимся на сцене, в том числе выходим на поклон, это никак не соотносится с реальностью. В прошлом спектакле я играла возлюбленную детектива, а актёр, который его играет, мне вообще не нравится! Как и я ему. Но это никак не связано со спектаклем и не должно отражаться на сцене. Если отражается — значит, ты плохой актёр. Меня научил этому Говард. Поначалу я, конечно, тоже была как обычный человек, не актриса, и слишком близко к сердцу принимала свою роль. И поцелуи в том числе. Понимаешь, о чём я? То, что ты видел сегодня, остаётся только на сцене, и больше нигде. Реальность совсем другая!

— Да? — Арчибальд поднял брови, изо всех сил стараясь держать лицо. Горячность Айрин, её желание объяснить свою позицию почти умиляли. И на самом деле он всё понял почти сразу, но слишком уж хороша была Айрин в своём порыве. — И какова же эта реальность?

— Маэстро спас меня, — ответила девушка почти жёстко и сразу же смутилась подобного тона. Заговорила мягче, но тем не менее чётко и даже немного резко: — Это должно быть отражено в отчёте. Он спас меня, научил всему, поселил в собственном доме. Я не могу относиться к нему иначе, чем с огромной благодарностью. И… наверное, я люблю его. Не так, как любят… мужчину, скорее как…

Она запнулась, побледнев, и Арчибальда замутило, поскольку эмоции Айрин внезапно потемнели от неприязни. Хотя… нет, это была скорее ненависть. Абсолютная, ничем не оттенённая ненависть.

— Как отца?

Айрин кивнула, сглотнув.

— Да. Поэтому… в слухах, которые до тебя дошли, мало правдивого. Я не любовница Говарда Родерика. Я его ученица, возможно, приёмная дочь…

— Я понял. А обо мне он знает?

— Знает…

Ненависть отступила, и ей на смену вновь пришла неловкость. И сильная.

Видимо, Родерик от наличия Арчибальда в жизни Айрин не в восторге.

— Он против?

— Не то чтобы против… Но и не за, — вздохнула девушка, погрустнев, и Арчибальд, поняв, что на первом же свидании умудрился огорчить Айрин, решил свернуть не слишком приятный разговор.

— Пойдём, — сказал его высочество, потянув собеседницу за руку в сторону Дворцовой набережной. — Здесь недалеко есть отличная пекарня. Согреемся, а потом я отведу тебя домой.

Глава седьмая. Ожидание

Айрин Вилиус

И вновь Арчибальд никак не воспользовался ситуацией и всю совместную прогулку вёл себя сдержанно — так, будто и не ощущал, насколько я от него без ума. Хотя отчего-то сегодня мне оказалось чуть легче соображать, чем накануне. Может, подобная особенность существует у всех приворотных зелий, и со временем эффект начинает ослабевать? Я не имела ни малейшего понятия, но факт оставался фактом — если в пятницу я несколько раз воспользовалась булавкой, чтобы привести себя в чувство, то в субботу уже ни разу. Да, меня всё ещё «накрывало» влюблённостью, но не настолько, чтобы терять над собой контроль. И это радовало. И не только потому, что мне не нравилось ощущать себя заложницей приворотного зелья, но и потому, что позволило по-настоящему насладиться встречей. Спокойным разговором — если не считать вопроса о Говарде, больше ничем личным Арчибальд не интересовался, — неплохой погодой, вкусным пирогом с яблоками, который мы поделили пополам, и чаем. Его высочество на моё замечание о том, что я давно не ела мучное настолько поздно, отшутился, что он, наоборот, чаще всего вообще не смотрит на время, когда ест. Лишь бы поесть.

Удивительно, но именно во время этой прогулки я впервые задумалась о сути профессии Арчибальда. О том, что он рискует жизнью там, на севере, и однажды может не вернуться. А ведь я, кажется, читала, что года три назад его высочество сломал энергетический контур… Или это был не он? Точно помню, что несколько месяцев назад вся столица гудела от новости, что архимагистр Арманиус, ректор магического университета и один из лучших охранителей, вернулся с севера со сломанным контуром. А насчёт Арчибальда не могу вспомнить ничего конкретного…

Спросить об этом во время прогулки я не решилась. Да и не хотелось портить принцу настроение — вряд ли рассказ о подобном окажется приятным. И я промолчала. Точнее… наоборот, как раз сегодня я говорила больше Арчибальда. Он поинтересовался, каким образом маэстро сделал из меня настолько хорошую актрису всего за пять лет, и я, постаравшись не зардеться от подобного комплимента, принялась рассказывать, как муштровали меня Говард и Фардин. Был ещё приходящий педагог по вокалу, но он не сыграл такой роли, как маэстро и Равви. Да и приглашал его Родерик только в те дни, когда сам не мог меня учить — был занят или болел.