Неистовая волна

Он усадил ее в машину на заднее сиденье, заспешил обратно — за второй половинкой. В глазах уже отплясывали красные дьяволята, когда он пристроил его рядом с супругой. Пенсионеры плакали, обнимались, ощупывали друг дружку, что-то шутили про ангела-спасителя в человеческом обличии. Из ноги женщины хлестала кровь, но она находила силы улыбаться.

— Спасибо, молодой человек, большое вам спасибо… Даже не знаю, уместны ли тут слова… Спасли зачем-то стареющую женщину…

— Ты не стареешь, милая, — неловко пошучивал супруг. — Просто зрение у меня становится совсем никудышным…

— Какие нелепые перемены, — шептала женщина, откидывая голову. — Мы остались без дома… Но мы по-прежнему живы… Молодой человек, вы не знаете, за газ и за воду теперь надо будет платить?

— Мне тоже интересно, кто будет оплачивать этот банкет, — улыбнулся пожилой мужчина.

— Держите, — Горбатов протянул им запечатанную упаковку бинта из бардачка. — Попробуйте сделать повязку, справитесь вдвоем? Мы уже едем, — он с хрустом переключил передачу. Машина еще не потеряла способность передвигаться. Оставалось лишь отыскать более-менее приемлемое место для разворота.

— У вас в этом городе есть родные или хорошие знакомые?

— Сын в Геленджике… — прошептала женщина. — Странно, почему Илюшенька не позвонил, это так непохоже на него… У него телефон постоянно заблокирован… Хотя и у них там такое творится…. Мы так тревожимся за него…

«Хреновый у вас сынуля», — со злостью подумал Горбатов.

— Постойте, — встрепенулся спасенный. — С этими пертурбациями у меня совсем голова дырявая стала… Мы же слышали, как плачет Игорек, помнишь, Наденька?

— Да, точно, головы наши садовые… — встрепенулась пенсионерка. — Плакал Игорек, он так надрывался, просто хрипом исходил… А потом стало тихо… Дело в том, молодой человек, что в соседнем доме — вон там, в овраге, под номером два — живет Марина, одинокая молодая особа. Не сказать, что женщина приличная и интеллигентная. Распутница, пьяница, у нее ребенок маленький, меньше года, эта стрекоза за ним почти не смотрит. Может бросить и на всю ночь ушиться к своим дружкам… Мы совершенно не в курсе, была ли она сегодня дома. Игорек надрывался, а потом замолчал, тихо стало… Мы так надеялись, что она успела вынести его из дома, но всякое ведь может быть, вы понимаете…

Час от часу не легче! Сколько еще в этом городе пьянчуг, асоциальных элементов, безответственных родителей… Он схватил фонарь и начал выбираться из машины. На этот раз он прихватил с собой увесистый разводной ключ. Суставы уже поскрипывали, усталость гнула к земле. Он буравил воду, которая подступала уже к горлу. Он подцепил ключом гнилую оконную раму, раздвинул визжащие створки. И вторично за текущую ночь нарушил «неприкосновенность жилища». Превозмогая усталость, Горбатов отчасти вошел, отчасти вплыл в неопрятный домик. Никакое половодье не могло заглушить царящий тут сивушный дух! Об обстановке оставалось лишь догадываться. На поверхности плавали какие-то тряпки, плошки, пустые бутылки. Он двинулся вперед, отшвырнув от себя навязчиво льнущий дырявый бюстгальтер, пустую бутылочку от детского питания. Сердце сжалось от жалости. Бесполезно, не успел, слишком поздно сообщили. Если здесь был маленький ребенок, он наверняка погиб…

И вдруг он услышал сдавленное хныканье! Горбатов не поверил своим ушам, завертелся с фонарем в зубах. И онемел. С ума сойти! В дальнем углу что-то плавало. Это было просто чудо — самая настоящая божья милость! Подойдя поближе, стараясь не гнать волну, он обнаружил пропитавшийся влагой детский матрасик, лежащий на фанерном листе с деревянными бортиками. На матрасе, скомкав простынку, сучил ножками крохотный мальчишка в распашонке и колготках! Его потешное личико побагровело — наплакался, больше не мог. Или не хотел. Он забавно сжимал и разжимал кулачки, сдавленно лопотал и пускал пузыри. Вероятно, он лежал в кроватке, когда пошла вода. Днище не было закреплено, просто лежало на основании и всплыло вместе с ценным содержимым. В любом случае это было чудо! Что бы понимал этот малыш? Любое неловкое движение, и он бы плюхнулся в воду! Как ему удалось продержаться? Горбатов дрожал от волнения. Судя по запаху, карапуз обкакался. Какая прелесть… Опыт обращения с детьми у Горбатова имелся — совсем недавно таскал на закорках свою Юльку. Да и сейчас она имела привычку забираться отцу на шею — место удобное, насиженное… Вода уже захлестывала шею. Он приподнял крохотное тельце, затрепетавшее от прикосновения к чужому дяде, пристроил себе на голову. Так и выдвигался из этого гадюшника, маневрируя между предметами обстановки. Преодоление подоконника было отдельной волнительной темой. Выбравшись в дождь, он прикрыл ребенка полой дождевика, заспешил к машине.