Неистовая волна

— Держите… — передал он гугукающий комочек возбудившимся пенсионерам, облегченно перевел дыхание и сел за руль. Без потерь уже не обойтись, дорога каждая минута. Он разворачивался практически на месте, протаранил задним бампером перевернутый мусорный контейнер, передним — «водоплавающий» забор. Колеса ушли под воду, машина отфыркивалась, как недовольная собака. Пенсионеры на заднем сиденье умилялись, курлыкали вместе с ребенком. Пожилая женщина рассыпалась в благодарностях, мужчина увлеченно вещал про любимую болезнь — инфаркт миокарда, но явно приукрашивал, его состояние в худшем случае тянуло на шок. На улице Луначарского поутихли страсти, «пробки» рассосались. В пелене дождя еще блуждали сумрачные тени, кто-то вытаскивал вещи из заглохшей машины, перегружал в другую. Слаженная группа с ломами и матерками вытаскивала из западни застрявший грузовик. Люди бродили по проезжей части по колено в воде. Преследовало ощущение, что через четверть часа здесь уже невозможно будет проехать. Вода прибывала — пусть и не с прежним азартом. По пути Горбатов подобрал молодую парочку — паренька с девушкой. Минутой ранее они вытащили из затопленного дома родителей девушки, отправили их в безопасное место на попутке, а теперь осваивали вброд обочину с чувством выполненного долга. Молодые втиснулись на переднее сиденье и всю дорогу стучали зубами. У магазина «Уют» по-прежнему было людно. Блуждали зыбкие «призраки», рычали машины, кто-то орал осипшим голосом в рацию. Поблескивали мигалки на машинах «Скорой помощи». Горбатов высадил пассажиров; пенсионеров и «благоухающего» ребенка сдал на руки запыхавшимся медикам из местной больницы. Он заполошно озирался — что тут происходит, черт возьми?! Создавалось впечатление, что в хаотичном спасении людей участвуют только местные: местные медики, местная полиция (да и то не вся)! Где прославленное МЧС с хваленой техникой и непревзойденными специалистами, способными работать в любых условиях?! Он буквально за шиворот отловил начальника пресс-центра местного градоначальника — Алексея Широкова. Спец по связи с общественностью носился по затопленному тротуару в болотных сапогах и разорялся в рацию.

— Алексей, что происходит на других улицах? — проорал он. — Где власть, где все?

— А я знаю, Вячеслав? — всплеснул руками Широков. — Это броуновское движение не поддается никакой организации! Только слухи и паника: Новороссийская затоплена по уши, правого берега больше не существует! Кто-то подкинул грандиозную «утку», что переливается Бержанское водохранилище, скоро воду будут тупо сбрасывать, и Таманск превратится в большое мокрое место! Полный бред! Я, между прочим, сам из дома прибежал, никто не приказывал, и знаешь, ума не приложу, где доблестные работники нашей мэрии и чем они занимаются!

— МЧС, черт возьми, где?!

— В Геленджике и Новороссийске, — последовал обескураживающий ответ. — И не хватай меня за горло, это не я придумал! А на базу МЧС в Нагорном не завезли горючее, как тебе это нравится?

— Чего? — разозлился Горбатов.

— Чего слышал, — отрезал Широков. — И техника у них на ладан дышит. Зато священник — незыблемая штатная единица. У нас же как — проще старое освятить, чем новое закупить. И что ты хочешь от наших властей? В Краснодаре и Москве еще спят… вернее, УЖЕ спят. Пока проснутся, пока запустят вечный двигатель бюрократической машины…

— Да уж, эти ребята умеют не работать, — расстроенно выдохнул Горбатов.

— И что тут сделает МЧС, кроме того, что добавит суеты и хаоса? С вертолетов будут прожекторами светить, на камеру снимать? На машинках ездить, людей собирать? Так машинки, знаешь ли, скоро уже не проедут…

— Пусть лодки резиновые сбрасывают! — закипел Горбатов. — Вы представляете, сколько еще людей сидит в затопленных домах? В этих частных секторах половина населения — пенсионеры! Сами будем ездить, собирать народ. Неужели так трудно сбросить лодки? Пусть хоть что-то сделают! Желающих помочь и без них предостаточно! Но не с пустыми же руками!

— От меня-то ты что хочешь? — разорался Широков. — Обвиняешь в чем-то? Я должен найти себе адвоката? Я, между прочим, тут по собственной воле, меня никто силком не загонял!