Неистовые джокеры

В небольшом скверике, разбитом напротив музея, их поджидали еще трое, среди них был похожий на ящерицу джокер, которого она видела в роскошной квартире Кина.

— Клясс-ссеры, — прошипел он, подойдя совсем вплотную к Дженнифер, — Где они?

Девушка отшатнулась от длинного раздвоенного языка, который вырвался из его рта.

— Их нет у меня с собой.

— Вижу. — Он в упор уставился немигающим взглядом на ее одетую в бикини фигуру, — Где они?

— Если я скажу, вы сможете обойтись и без меня.

Джокер ухмыльнулся, роняя слюну с чересчур длинных верхних резцов. Он склонился к Дженнифер, и его язык порхнул по лицу девушки, пробежал по ее горлу, спустился по ложбинке между грудями, затем снова скользнул вверх и переместился к обнаженным рукам. Влажное прикосновение было почти чувственным, и по коже Дженнифер побежали мурашки — отчасти от страха, отчасти от наслаждения. Незнакомец, который держал ее за правую руку, больно сдавливал запястье, и джокер лизнул ее ладонь, прежде чем она успела сжать кулак. Язык помедлил на тыльной стороне руки, потом джокер выпрямился и втянул язык обратно в пасть.

— Мы и так обойдемсс-ся без-с тебя, — заявил он. — От тебя пахнет этим чужаком, Тахионом, — Его глаза превратились в щелки. — Зачем ты отдала ему книжки?

Значит, табличка в музее говорила правду. Костюм и впрямь когда-то принадлежал Тахиону, а этот джокер каким-то образом учуял запах. Она не могла отпираться, но признаваться в том, что она спрятала книги в восковую статую, тоже не хотелось. Надо было срочно сочинять какую-нибудь историю, но Дженнифер никогда толком не умела врать.

— Э-э…

— Давай, выкладывай.

На пальцах у джокера были толстые острые когти. Он провел ими по коже на груди Дженнифер — не настолько сильно, чтобы выступила кровь, но достаточно для появления красных отметин.

— Э-э…

Дерево у них за спиной вдруг взлетело на воздух, осыпав их листьями и обломками веток. Взрывная волна швырнула Дженнифер и тех двоих, что держали ее, на землю. Один выпустил ее руку, другого она трижды ударила коленом. Удалось ли ей попасть в пах или это был живот, она так и не поняла, но удар был нанесен от души: похититель завопил и отпустил ее. Девушка немедленно откатилась и принялась дико озираться по сторонам, как и ее противники.

— Вот он!

Один из них указывал на противоположную сторону улицы. Там стоял какой-то мужчина, чье лицо скрывал капюшон. Мужчина был среднего роста и весьма неплохо сложен. Однако в его облике не было ничего мало-мальски выдающегося, за исключением лука, который он держал в руках, — замысловатое приспособление с забавными загнутыми наружу концами, многослойной тетивой и странными штуками, похожими на небольшие блоки, к которым она крепилась. Мужчина хладнокровно положил на тетиву еще одну стрелу и прицелился; люди на другой стороне улицы заметили его и заметались, точно всполошившиеся цыплята.

Похожий на ящерицу джокер, похоже, узнал этого человека. Он яростно зашипел, когда незнакомец приготовился спустить тетиву, но проезжавший мимо автобус вдруг заслонил его мишени.

Бандиты бросились врассыпную, и Дженнифер решила, что ей тоже пора уносить ноги. Она побежала в глубину сквера, благодаря свою счастливую звезду за появление избавителя.

Наверное, это есть «Мститель с луком и стрелами», о котором наперебой писали все газеты последние несколько месяцев. Нью-Йорк, конечно, то еще местечко, но даже здесь вряд ли могло одновременно обнаружиться два человека, бегающих по улицам со старинным оружием.

Девушка поморщилась, наступив на острый камешек. И вдруг ее осенило — хотя теперь на незнакомце был капюшон, она узнала его по одежде и по осанке. Это был тот самый мужчина, который заговорил с ней на трибуне стадиона «Эббет Филдз».

Почему он преследует ее? Ему-то что нужно?

Глава девятая

14:00

До офиса Розмари Вонищенка смогла добраться только к двум часам дня. Улицы и метро были переполнены облаченными в маскарадные костюмы и раскрашенными гуляками. Один раз в толпе промелькнула крокодилья пасть, но не успела Вонищенка броситься в том направлении, как поняла, что это маска из папье-маше, а не Джек. Это очень ее расстроило. В свое время при мысли о переменах, которые произвел в ее жизни вирус, Вонищенку всегда охватывала жалость к самой себе. Джек с его зачастую не подвластными ему преображениями показал ей, что может быть участь куда более тяжкая, нежели сопереживание смертям, рождениям и боли всей живности в городе.

Прислонившись к стене, Вонищенка задумалась об ужасных судьбах джокеров, лишенных даже возможности скрыться — потому что их уродства были слишком чудовищными или угрожающими, чтобы можно было их утаить. Женщина содрогнулась, на мгновение закрыла глаза и сознанием потянулась к черному коту и пестрой кошке, самым старым своим товарищам. Им ничто не угрожало, эта мысль ободрила ее.