Неистовый Евпатий

– Княже?! Ты?! Как очутился здесь? И один!

– Один, дружище, один! Ты не суетись и народ не привлекай. Я давно уже здесь у вас.

– Так пойдем ко мне! Что мы у всех-то на виду… Нехорошо.

Воеводой и верховным военным начальником на Рязанской земле, как называли его местные старейшины, был Всеслав Коловрат.

«Сказывали, будто Коловрат этот, из древнего рода, уходящего корнями к самим вятичам! Заселили те землю нашу во времена незапамятные…» – Говорили старики. «И с тех пор слава о их подвигах ходит в народе… Влиянием своим и поддержкой военной Коловраты помогли утвердиться власти княжеской на рязанской земле. Обязаны теперь князья этому роду. От этого воевода и в почете у князя-то нынешнего».

Небезосновательно рассуждали местные старожилы о влиянии воеводы в этих краях. Имея свой фамильный герб, унаследованный от предков, Коловраты стояли на одной ступени с Рюриковичами, только на власть княжескую они никогда не претендовали, довольствуясь военным делом, в котором поднаторели за долгие годы.

– Входи, дружище, будь как дома! – любезно пригласил воевода князя.

– Да! Вот мы почти и породнились. Когда хочу – я к тебе, когда хочешь – ты ко мне. Даже и не верится, что так все переменилось!

– О чем это ты?

– В прежние времена-то, тяжело складывались отношения между нашими родами, а теперь… Пожалуйста! Входи! Милости просим!

– Что это ты князь, старину вспомнил? То… когда было… Тогда только-только государство наше складывалось.

– А предки мои вспоминали, как вы нас встречали по первости! То были совсем не радушные встречи… Вот бы они удивились, увидев по прошествии лет нашу с тобой дружбу, – князь с воеводой рассмеялись и вошли в горницу.

С того самого момента, (как Русь обособилась в своих уделах и эти уделы потихоньку враждовали за первенство, князья рязанские, сменявшие друг друга, приблизили Коловратов, чтобы те обеспечили им поддержку) много воды утекло.

Тяжелые времена переживало Рязанское княжество. Ослабленное своими могущественными соседями – Владимиро-Суздальской и Черниговской землей, оно пыталось выстоять практически в одиночку, желая занять выгодную позицию в княжеских играх. Кочевые племена половцев, опустошавшие южные рубежи, заставляли князя прибегать к особым мерам, чтобы обезопасить свой удел. В середине века на границах Рязанского княжества, был построен ряд крепостей, среди них: Коломна, Зарайск, Елец, Пронск, Дубок, Донков и другие.

Все это князь и воевода прекрасно знали и делали все возможное, чтобы обезопасить свой народ и приумножить богатство края. Сидя за столом за дружеской беседой, они посматривали на привычную жизнь, которая текла за окном.

По окончании состязаний, народ с площади потянулся по домам, а его место заняла детвора, высыпав на улицу. С деревянными мечами и палками, дети, подражая взрослым, устраивали свои бои и состязания.

– Гляди! Народ-то у нас какой боевой, никак не угомонится, – князь с интересом смотрел на мальчишек, возившихся на пыльной дороге.

– Да! Мальчиков у нас с малых лет приучают к верховой езде и обращению с оружием. Развитие выносливости, ловкости и других качеств, необходимы в наше трудное время. Так что, княже, скоро будут у тебя воины достойные. В нашем городке целый кладезь ремесленных умельцев, которые востребованы внутри и за пределами нашей земли.

– Довелось мне увидеть некоторых сегодня. Особенно порадовали меня кузнецы-чеканщики, что куют мечи и доспехи для дружины. Видел я плотников да мастеровых по постройке осадных орудий. Огромную благодарность хочу тебе передать, друг мой. Все, что радовало глаз княжеский, все довелось мне посмотреть. И даю тебе слово свое твердое, не пожалею я ни сил, ни средств для того, чтобы росло и приумножалось богатство наше.

– Вот гляжу я на этих мальчишек, князь, и вспоминаю наши юные годы, когда познавали мы с тобой ратное искусство. И братья твои вместе с нами обучались, и дружба родилась тогда крепкая между нами. Настоящая мужская дружба!

– Как не помнить тех славных времен! Только одно мне горестно! Не наделила меня природа силой мужской, чтобы род я смог свой продолжить подобно тебе. – Намекнул князь воеводе на недавно родившегося сына.

– Вели супруге, пусть принесет богатыря твоего. За тебя хоть порадуюсь.

– Смиляна! Принеси Евпатия, – окликнул Всеслав супругу. Свою молодую жену воевода холил и лелеял. Недаром в округе славилась она хорошей хозяйкой и заботливой женой, а уж рукодельницей была…

Только заслышав голос мужа, Смиляна тут же вбежала в горницу, словно ждала призыва, чтобы похвастаться первенцем. Скромная, стройная, светловолосая, аккуратно одетая, приблизившись, она передала ребенка отцу, и вежливо поклонившись князю, встала в сторонке. Загляделся князь на сына друга своего, и тоска охватила его с новой силой.

– Год как исполнилось, а уж норовит из дома выбежать! – говорил воевода, посмеиваясь, ставя сына на ноги.

Посмотрел князь еще немного на Евпатия, да не выдержало его сердце, сжалось от обиды и ревности.

– Ладно, дружище, пойду я! Не буду я вашу радость своим горем разбавлять!