Неистовый маг

– Да, – с непонятным весельем ответил Вульфс. – Я два года строил свой собственный дом, и, когда работа была сделана и можно было заселяться, меня перенесло. А что у тебя?

– Сочувствую. Я должен был стать директором нашего семейного бизнеса. Отец решил передать бразды правления мне. Но стоило мне поставить последнюю подпись, как я оказался здесь.

– У Души этого мира определенно есть чувство юмора. И готов поспорить, он черный-пречерный, – заключил Александр. – Сколько у нас еще есть времени?

– Минимум пара часов. Стражник этого крыла с камерами никому не расскажет о нашей с вами встрече.

– С чего такая уверенность?

Вальтер на секунду задумался, говорить или нет.

– В структуре наподобие этой всегда требуется иметь запасной план. Всех подозреваемых тайной канцелярией приводят в эти камеры. Есть еще пара секретных мест, но туда попадают лишь маги, сильные воины или враги империи. Я узнал пару грехов нескольких тюремщиков. Люди в большинстве своем боятся потерять то, что имеют. Если они боятся, то ими легко управлять. В случае, если бы меня привели сюда, я спокойно инсценировал бы побег, скрывшись.

– Серьезный подход, – уважительно кивнул Алекс. – Вот только знай, не все люди ведутся на шантаж. Многие сделают все возможное, лишь бы отомстить. И плевать на последствия.

– Согласен. – Шмидт опять кивнул. – Мой дед много рассказывал о том, какие безумства творят русские, дабы вырвать победу.

– По фамилии понял, что я русский?

– Да. Кузнецов – очень говорящая фамилия.

– В этом мы схожи, Шмидт. Кстати. – Глаза Александра сверкнули. – Надо же. Какое совпадение. Мой прадед тоже кое-что рассказывал о Великой Отечественной, Второй мировой…

Вальтер кивнул:

– Да, мой дед говорил именно о той войне.

Между собеседниками проскочили опасные искры.

– И что же говорил ваш уважаемый предок насчет русских?

– Мой дедушка, Вальтер Шмидт, – кстати, в его честь я и получил свое имя – сражался на фронтах Второй мировой с июня сорок второго до самого конца войны, которая закончилась взятием Советской армией Рейхстага. Он говорил, что русские – страшные противники. Вы не цените ни свои жизни, ни чужие. Вы готовы были взрывать себя на наших танках и стоять до последнего человека, обороняя никому не нужные овраги и перевалы. Вы получали самоубийственные приказы, но умудрялись их выполнять, пусть даже ценой своей жизни. К концу же войны вы окончательно научились воевать, и у Германии исчез последний шанс на победу.

Алекс кивнул:

– У меня тоже есть что сказать. Вы, немцы, очень любите порядок. Из этого, вероятно, и происходит ваша стойкость. «Орднунг» Германии стал настоящей притчей. Ваша армия, даже получив сокрушительный удар, будет стараться отступать ровными рядами, не впадая в панику. Мой прадед считал вас отличными солдатами, вот только воевали вы за неправильные идеи.

– Вальтер Шмидт, мой предок, воевал за Великую Германию, а не за Гитлера, – отрубил немец. – Поэтому избавь меня, пожалуйста, от этого разговора.

– Хорошо, – кивнул Алекс. Он не стал говорить, что каждый немецкий солдат в присяге клялся в верности лично Гитлеру. Нетрудно было догадаться, почему Шмидт хочет рассматривать эту ситуацию иначе. – Не смог удержаться. Не каждый раз приходится разговаривать в другом мире с немцем, дед которого воевал в Великую Отечественную. Но не будем ворошить прошлое. Каков наш дальнейший план? Ни в жизнь не поверю, что за все это время вы не придумали, что делать дальше.

– Ты прав… – Вальтер задумчиво побарабанил пальцами по столу. – У нас была возможность разузнать чуть больше. Думал ты о возможности вернуться обратно в наш мир?

– Конечно! Неужели такая возможность существует?

– Нет. – Последующий ответ разом уничтожил вернувшуюся было надежду. – Мы не первые герои, призванные в этот мир. Правда, о тех людях почти нет никаких достоверных сведений. Есть информация, что основатель империи был одним из героев. Однако известно совершенно точно, что они жили в этом мире до самой смерти.

– Черт… – подвел итог Вульфс. – Значит, будем обустраиваться в этом мире.

– Именно, герр Алекс. – Вальтер даже перешел вновь на официальный тон.

– Кстати, ты так и не ответил, почему я слышу немецкую речь. Я точно слышу «герр» вместо обычного вежливого «мистер».

– Это просто. Душа мира дала нам понимание всех языков этого мира. В том числе тех, на которых мы с вами говорим сейчас. Я говорю на немецком, герр Алекс. Тем не менее вы замечаете лишь те слова, которые вы знали еще с Земли.

– Интересно, хотя и не особо понятно, как это работает…