Неистовый маг

Цестус остановился возле небольшого кабинета и позвонил в колокольчик. Оттуда неспешно вышел суховатый мужчина довольно преклонного возраста. Он ничего не выражающим взглядом обежал одежду и снаряжение гостей.

– К императору на прием. – Цестус протянул бумагу.

Камердинер ее внимательно прочитал, после чего махнул рукой:

– За мной.

Привел он их в большущий зал, в котором, невиданное дело, можно было даже присесть на диванчике, ожидая своей очереди войти в тронный зал. Выполнив свою задачу, камердинер так же неспешно удалился.

На удивление, собралось довольно много людей, у которых было дело к императору. Или, наоборот, у него к ним.

Большинство аристократов с презрением оглядывали простую и дешевую одежду стражников. Даже Цестус, одетый побогаче Алекса, совершенно не смотрелся в этом окружении.

А обычное оружие, пусть и укрепленное вытравленными на нем рунами, совершенно терялось на фоне разукрашенных золотом и самоцветами мечей и шпаг господ.

Рука Алекса невольно опустилась на жертвенный нож, кончиками пальцев его поглаживая. Подобное отношение заставляло мужчину чувствовать горячее и обжигающее бешенство.

Возможно, его страна провалилась, пытаясь построить общество, в котором все были бы счастливы и равны, но его предки умирали, чтобы это стало правдой. Сейчас же он видел наглядный пример тех, против кого воевали и умирали его прадеды. Против таких вот уродов, считающих, что они уже лучше и выше лишь по праву рождения.

Презрение просто потому, что ты ниже по социальной лестнице… Алекс понимал, что мир всегда будет делиться на бедных и богатых. Но деньги не делают одного человека лучше другого. Поэтому подобное отношение к себе он простить не мог. Тем не менее он не дожил бы до своих лет, если бы не умел сдерживать эту ярость, которая клокотала в нем всегда, когда что-то или кто-то ему не нравились.

Мужчина отпустил кинжал, откинувшись на спинку диванчика. После чего заметил напряженный взгляд Цестуса. Алекс добродушно ему улыбнулся, прикрыв глаза. Перед ним встали сцены того, как всех этих аристократов будут вешать и убивать будущие захватчики. Далеко не все они станут нужны новому правительству, поэтому кровь все равно прольется. И землянин искренне надеялся, что крови будет много.

Дабы хоть как-то отвлечься, Вульфс вспомнил недавнюю встречу с Вальтером. Он навестил своего собрата-землянина, когда тот в очередной раз «томился» в карцере.

Разговор не очень получился. Шмидт был явно недоволен тем, что при спасении купца Алекс отказался проявить магию и привлечь внимание, действуя по его плану.

Немец аргументировал это тем, что тогда было бы проще снять обвинения в незаконном использовании магии и зарегистрировать Алекса как полноправного мага. Соответственно при сражении никого бы не удивила показанная Вульфсом сила. Теперь же он разом засветился, причем еще и очень сильно.

Как оказалось, действия Алекса сильно ударили именно по магам. Столь сильный и массовый призыв демонов не был редкостью в империи. Постоянно находился какой-нибудь бешеный демонолог, который, наплевав на правила, оказывался под влиянием демонов. После чего начинал творить всякие ужасы вроде приношения в жертву жителей деревень и даже маленьких городов, открытия проходов на планы ада и тому подобные.

Вот только раньше маги устраняли, так сказать, проблему, и все. Ошибка их системы затиралась. Но тут система сломалась, ведь Алекс Вульфс невольно стал героем и примером для военных. Личный героизм при спасении своих товарищей – что может быть лучше?

А то, что демонов использовал… Так ведь для дела. Да и никого из своих не убил, значит, контролировал ситуацию. Вы же вон приняли демонологов в Ассоциацию… А военные пользовались в глазах общественности куда большим авторитетом, чем сами маги.

Видя, что маги ничего не могут сделать, активизировались церковники, которые начали петь уже привычную песню, что заниматься устранением нарушающих законы магов должны именно они. Ведь их божественная магия прямо создана для того, чтобы уничтожать обычную магию. При этом демоны как существа очень энергетически зависимые были уязвимы именно к божественной магии.

Однако маги отчаянно сопротивлялись, так как они не хотели давать топор для рубки их собственных голов в руки своих исконных врагов. Эти дипломатические игрища и споры продолжались не только во дворце императора, но и в ставке южан, и даже на востоке и западе. Обе стороны искали союзников везде, стремясь не допустить усиления врагов на любом фронте.

Кто-то мог бы подумать: «А почему маги так боятся обычных людей?» – и этот вопрос был логичен. Тот же архимаг при правильно и хорошо подготовленной позиции мог сражаться с целым имперским легионом! То есть с тремя с половиной тысячами людей.

Конечно, был шанс, что у архимага закончится магия, и остатки войск смогут до него добраться. Вот только следовало помнить, что архимаг мог бы отступить, восстановить силы и вернуться, умертвив недобитков.