Неистовый (СИ)

Ханы и князья, нукеры и ратники озверели и бились как бешенные. Монгольские батыры и русские богатыри сминали противника рядами, в них летели десятки копий, сотни стрел, и герои погибли первыми.

Юрия Ингваревича прорывавшегося к Бату-хану, ханские тургауды подняли на копья. Вслед за ним на те же копья подняли Ивана Сапегу.

Спустя всего несколько минут после этого ряды рязанцев дрогнули и смешались, а монголы, используя замешательство русичей, обошли их с краев и взяли в кольцо.

Рязанцы бились отчаянно, но силы были уже неравны.

- Перебить бешеных волков рязанских!- Распорядился Бату-хан, наблюдая за битвой с расстояния.

Через час все было кончено. Разгоряченные схваткой, потемневшие от русской крови монголы рвались вперед. Бату-хан вскочил на коня и зычно выкрикнул:

- Уррагх!!! На Рязань!!!

21. Рязанский воевода с тревогой вглядывался вдаль. Но кроме вереницы сбегов на дороге никого не было. Несколько часов минуло, как полки выступили навстречу орде. День склонился к вечеру.

Внезапно сбеги заволновались, принялись оборачиваться. Вадим Данилович подался вперед и увидел на дороге всадника. Вскоре стало понятно, что скачет дружинник.

Он ворвался в город и осадил коня за воротами.

- Беда!!!- Крикнул с такой силой, что все услышавшие его обернулись и принялись стягивать с головы шапки и малахаи.- Одолел нас татарин!!! Пала дружина рязанская!!!

Гонец взмахнул руками и свалился с коня. К нему подбежали, принялись поднимать, но тотчас опустили обратно на снег и стали креститься:

- Отошел христовый!

Вадим Данилович сбежал со стены и вгляделся в залитое кровью, покрытое глубокими ранами лицо гонца. Из его груди торчало несколько обломанных стрел, на бедре зияла рана от удара копья.

- Не могу признать,- наконец прошептал воевода. Он посмотрел на сгрудившихся возле убитого рязанцев и выкрикнул:- Бейте в набат! Собирайте ополчение! Смертный час наш пришел...

22. Когда орда подошла к городу, гребни городских стен и валов уже чернели от защитников-ополченцев. Всюду поднимались дымы - женщины и отроки кипятили масло, смолу и воду. Над городом плыл набат...

Бату-хан смотрел на крепкие стены древней Рязани, на пологие валы, покрытые слоем льда.

- Без стенобитных машин и лестниц город не взять,- заметил Субудай-богадур.

Бату-хан посмотрел на него. По узким бесстрастным глазам невозможно было догадаться о чем правитель думает.

- Я приказал ловить урусутов,- тем временем говорил Субудай-богадур.- Они сделают лестницы и первыми пойдут на штурм города.

- Я хочу, чтобы Рязань обстреляли из камнеметных машин,- сказал Бату-хан.- Я хочу вселить ужас в сердца урусутов. Чтобы их князья, узнав о страшной гибели этого города, дрогнули и посылали навстречу орде седобородых старцев с дарами. Завтра мы камня на камне от города не оставим.

- Да будет так!- Субудай-богадур склонился перед Бату-ханом.

- Заставь урусутов делать лестницы, а нукеры пусть пьют и готовятся к завтрашней великой битве. Их ждет богатая добыча. Завтра они отдохнут на женских пупах.

- Да будет так,- Субудай-богадур снова склонился перед Бату-ханом.

- Позови ко мне коназа Глеба,- Бату-хан вновь воззрился на стены Рязани.

Вскоре к нему подвели высокого, сухопарого, не старого еще человека. Это был князь Глеб Владимирович за вероломство и братоубийство много лет назад изгнанный рязанским вече из города.

- Скачи к городским воротам и передай мою волю непокорным жителям Рязани,- приказал ему Бату-хан.

- Мне туда нельзя!- Прохрипел князь, со злобой глядя на монгола. Глаза у него были как у загнанного в угол волка.- Рязанцы меня убьют!

- Коназ, твоя жизнь давно висит на волоске. Я его перережу или урусуты, ты все равно умрешь.

- Да, великий хан,- опустил глаза князь Глеб.

Он попятился, не сводя взгляд с меча Батыя, и через мгновение исчез в толпе нукеров.

Бату-хан взошел на помост, сел на трон и принялся наблюдать за воротами Рязани. Вскоре к ним подъехал князь Глеб и принялся кричать что-то на урусутском языке и размахивать руками.

- Болван,- процедил сквозь зубы Субудай-богадур, наблюдая за ним.

Урусуты словно услышали его. В Глеба полетели камни и палки.

Спустя несколько минут Глеб вернулся. Он ругался по-русски и половецки, и продолжал размахивать руками. Завидев его бешенный взгляд, монголы принимались хохотать.

- Что ответили урусуты?- Спросил его Бату-хан.

- Они были весьма непочтительны,- коротко ответил князь.

- Эти глупцы похожи на птиц, которые неуклюже прыгают по земле и вздрагивают от каждого звука. Но взобравшись повыше сразу становятся смелыми,- сказал Бату-хан.- Что сказали рязанцы?

Князь Глеб вытер кровь с рассеченного лба:

- Они не согласились, великий хан.

- Кого ты заметил на стене?

- Рязанского воеводу - старика Кофу. Этот старый бешеный лис стоит сотни твоих нукеров.

- Ты его знаешь?

- Да, когда-то он был дружинником у моего отца.

- Иди, коназ,- кивнул Бату-хан.- Если ты понадобишься мне. Я тебя позову.

Но не успел Глеб сделать несколько шагов, как его остановил Субудай-богадур.

- Постой. Расскажи мне про этого старика...