Неистовый (СИ)

И штурм города возобновился с новой силой. Над головами штурмующих и защитников пролетали дымящиеся горшки с китайской горючей смесью. И вновь по всему городу запылали пожары.

Ворота ломали пороком несколько часов кряду. И окованные железом ворота треснули. Монголы с воем ворвались в них и наткнулись на преграду из камней и бревен.

Но к вечеру исход битвы был уже предрешен - монголам все же удалось прорваться на крепостные валы. Рукопашная схватка постепенно перекинулась на стены. С них гроздьями сыпались тела погибших.

Возле завала из бревен и камней стояла наизготовку полусотня родственников воеводы. Завал быстро разбирали с другой стороны. Вскоре показалось в просвете злобное лицо монгольского нукера. Один из племянников воеводы пустил стрелу и попал ему между глаз. Но тут же почти завал рухнул и на русичей выскочили разъяренные монголы.

- Дети мои!- Выкрикнул Вадим Данилович, еще крепче сжимая рукоять меча.- Ляжем костьми за Русь!!!

- А-а-а!!!- Отозвались его сыновья, и внуки, и племянники, бросившись на врага...

Возле ворот быстро вырос еще один завал, но уже из тел убитых в отчаянной схватке русичей и монголов. Родичи воеводы бились страшно и отчаянно, но против них шел тумен самого Субудай-богадура. На каждого из Кофа приходилось по двести противников.

И в какой-то момент Вадим Данилович огляделся по сторонам и понял, что родичей его осталось не больше дюжины. Он ободряюще улыбнулся им и бросился вперед, увязая в темной массе монголов. А те уже поняли, что этого старика просто так не взять и как медведя подняли его на дюжину длинных копий.

- Отец!!!- Страшно закричал последний из оставшихся сыновей Вадима Даниловича Петр и бросился на врага. Но он уже был последним не только из сыновей Кофа, но из всего их рода.

25. Настасья Вадимовна с остальными женщинами, малолетними детьми да отроками ждали исхода битвы в доме Вадима Даниловича. В красном углу под образами мерцали лампады. Женщины молились. В гриднице висел невнятный шепот, иногда слышалось отчетливо: "Господи, прости и помилуй... Пресвятая Богородица, защитница земли русской..."

За толстыми бревенчатыми стенами набат был едва слышен, и не были слышны отчаянные крики рязанцев, погибавших от монгольских мечей. Сеча шла уже на улицах.

И вдруг с треском вылетели запертые ставни, и грохот кровавой бойни ворвался в дом воеводы. Женщины вздрогнули и обернулись. А в окно с диким визгом влез нукер и, жутко улыбаясь, пошел на них. Женщины закричали в голос, одна из них швырнула в монгола тяжелый бронзовый подсвечник. А он издал какой-то звериный крик и взмахнул мечом, отбивая его. И вдруг вздрогнул, попытался обернуться и упал на колени.

Позади него стоял старший сын Коловрата Иван с окровавленным мечом в руках.

- Уходите!- Крикнул он женщинам.- Уходите, я их задержу!

- Ваня, сынок, идем с нами!- Крикнула Настасья Вадимовна. Но в этот момент вылетели ставни на остальных окнах, и в гридницу ворвалось еще несколько монголов.

Отрок бросился на них и стал биться с нукерами с поразительной силой и ловкостью.

Из других комнат доносились отчаянные крики, монголы ворвались и в них. Они убивали детей и стариков, бросались на женщин.

Иван прокладывал дорогу мечом. Старики-слуги бились с монголами топорами, но сильные и быстрые степняки расправлялись с ними без усилий.

- Ваня-Ваня!- Донесся со двора крик его маленькой сестренки Варвары.

Он обернулся на крик, но в этот момент какой-то монгол с куцей седой бородой ударил его по голове тяжелой дубинкой из потемневшего от времени дерева. Иван схватился за разбитую голову и медленно осел на пол.

- Злой урусутский мангус,- пробормотал монгол, заходя сзади и нанес Ивану еще несколько ударов по голове.

- Ваня!- Закричала Настасья Вадимовна. Но в этот момент ее схватил высокий мощный монгол и поволок за собой.

26. И в тот же миг у Евпатия потемнело в глазах. Он сидел за столом в гриднице князя Михаила Черниговского. Второй день он добивался у князя помощи для Рязани.

- Что с тобой?- Настороженно спросил его князь Михаил.

- Не медли, князь, не медли,- повторил Евпатий.- Дай мне дружину в тысячу - полторы. И не забудет тебя народ рязанский, в ноги поклонится.

- Твоими бы устами мед пить,- усмехнулся князь.- Да ведь нет мне проку, отсылать дружину в Рязань. А ежели татарин к Чернигову подойдет, кто мне поможет?

- И я о том же говорю, князь!- Кивнул Евпатий.- Русским князьям рати свои нужно собрать в один кулак и вымести орду одним махом!

- И кого же ты головой над войском поставишь? Уж не князя ли рязанского Юрия Ингваревича?!- Усмехнулся князь Черниговский.

- Да хоть бы и тебя, княже,- ответил Евпатий.- Лишь бы ты войско за собой повел...

- Много мы говорили, Евпатий,- как бы с сожалением произнес Михаил Черниговский.- Но дружину Рязани я не дам.

- Да как же так, князь?!- Начал Коловрат, но Михаил оборвал его:

- Я о Чернигове думать должен и о народе черниговском! Ты уж не обессудь... Я позволю тебе набрать отряд удальцов, коли пожелают за Рязань биться. Оружие дам, коней дам! Кликни по городу. Поди найдутся охотники ехать с тобой...