Неистовый зверь

— Скверные  нравы царят в Инсектерре… Куда правильнее было бы одному королю в расцвете сил иметь в распоряжении сотни на все готовых красоток, – отдуваясь после очередной кружки пива, степенно рассудил Алонсо де Риль.

Элизар громко расхохотался, придерживая рукой правый бок, и даже сдержанный Никос улыбнулся шутке, дав знак пунцовой Лиссе снова разлить вино. Потом друзья еще раз выпили за успокоение души столь бездарно погибшего Брайана, и Алонсо загрустил, предавшись воспоминаниям:

— Я знал его с юности, он всегда был несдержан в мечтах о богатстве и славе. Хотел самого лучшего, был невероятно жаден и плевал на чувства других. Я уважал его за отвагу и приверженность старым традициям. Правда, Брайан тиранил жену, но я не лезу в семейные дела, я и сюда-то ехал лишь для того, чтобы не позволить свершиться преступлению. Однако мог быть свидетелем несчастья. Хвала твердой руке Элизара, никто из хозяев не пострадал.

— Выпьем за мир в этом доме, за возвращение старшего из рода к очагу предков, за долгую жизнь Никоса! Пей же, племянник, тебе надо набраться сил, кто знает, может, в скором времени ты достаточно окрепнешь, чтобы и в самом деле пустить семя в благодатную почву. Я-то уже слишком стар для подобного…

Произнося эти слова, Элизар искоса наблюдал за Лиссой, торопливо убирающей со стола пустую посуду. Служанка прятала глаза, но ее бурно вздымающаяся грудь и лукавая улыбка дарили некоторую надежду. "Надеюсь, именно она явится стелить мне постель..."

И вдруг Лисса смело обратилась к новому господину:

— Скажите,  лесная  королева была очень красива?

— Ты во сто крат лучше ее, голубка! - немедленно откликнулся Элизар. -  Ты бела, словно водяная лилия, что расцветает во мраке ночи, разливая вокруг дивный аромат. Ты нежна и пуглива, словно дикая серна, пришедшая на рассвете к ручью и пусть минуют ее хищные взоры… Твое дыхание - мед, твой глаза - подземные озера…

Белые рыцари всегда умели угодить даме.  Особенно языком. Для начала. А вновь приобретенный дядюшка Никоса обладал приятной внешностью и, судя по его порывистым жестам и мелодичному голосу, немалыми талантами в любовной игре.

Лисса изнемогала от вожделения, и в то же время готова была отчаянно взвыть.

«Зачем я только поспешила отдать невинность деревенскому парню? Надо было сохранить себя для достойного сеньора… Откуда ж мне было знать, что таковой встретится на пути! Изысканные манеры, боевые шрамы, мускулистые руки, умеющие отражать удар... и пальцы как у менестреля - красивые, длиннные, не то что  у моего Михана - грубые, словно выкованы второпях в кузне... Ах, эти черные глаза под седыми бровями, на которых будто осела пыль дальних дорог... Пора стелить постель, господин должен отдохнуть..."

Разговоры утихли лишь за полночь. Тогда же наконец забылась тревожным сном и сама Марина. Она долго ворочалась на мягкой перине, беспокоилась о своем малыше, пыталась забыть разыгравшуюся перед ней безобразную сцену с нападением Брайана. Но в душу постепенно закрадывалась уверенность. Приезд Элизара и его обещание исцелить Никоса, конечно, запланированы неведомыми силами, издревле хранящими Тарлей.

Скоро приедет Дагмар и заберет Марину в свой замок, интересно, в каком тот находится состоянии? Неужели придется снова чистить камины, сдирать со стен прогнившую драпировку и выметать из-под стола засохшие рыбьи кости... Неужели придется навсегда стать жительницей удивительной, но чужой страны, забыть о родных в Другом мире?  Эти вопросы немного смущали Марину, но она  настойчиво гнала их прочь.

"Будем решать проблемы по мере их поступления. Лишь бы кучей не навалились, в любом случае, вместе с Дагмаром - мы сила! Ну, ладно, пусть он сила, но на моей стороне передовой опыт и здравый смысл. Справимся!"

Глава 18. Чудище ненаглядное

Заняв место хозяина Тарлей по старшинству в роду, Элизар задумал провести неотложные ремонтные работы внутри замка, поскольку не нашел  себе подходящей жилой комнаты.

«Довольно странно для мужчины, двадцать лет мотавшегося по гарнизонам и дремучим лесам»,  - решила Марина, присматриваясь к энергичным жестам нового знакомого.

«Породу видно за версту! Голубая кровь, тонкая кость… А может, Никос именно в силу своей болезни стал непритязателен в быту. И хотя по темпераменту они с дядей также различны, теперь понятно, отчего нежная Исабель могла без памяти влюбиться в Белого рыцаря. Тихий нрав Никоса таит горячую кровь де Альба».

Наряду с отделкой замка, планировалось масштабное обновление конюшен, еще до наступления холодов Элизар рассчитывал обзавестись парочкой добрых скакунов, о чем охотно рассказывал Марине:

— Один будет резвый как ветер, черный как ночь, но с белыми бабками и белой звездой во лбу, а другого я вижу в мышином окрасе и с длинной развевающейся гривой. Со временем на лугах близ Тарлей будет резвиться целый табун, как в старые добрые времена.