Нейтрально-враждебный. Книга третья: Дикие земли

На фоне этих злодеяний убиение многих эльфов уже не выглядело серьезным преступлением. Но так могли считать другие эльфы, не Феромон. Потому что убитые были его подчиненными, его друзьями, можно сказать, его семьей. Всех своих бойцов Феромон знал многие годы, сам обучал их, делился премудростями и навыками. Его стражи границы были лучшими. И вот они все мертвы. Все, кроме несчастной Велты. Та до сих пор находилась в людских лапах, и у Феромона сердце обливалось кровью, стоило вспомнить о похищенной эльфийке. Он отлично знал, что делают с эльфами злодеи Свиностаса. Они истязают их унизительной поркой. Феромон сам прошел через эту процедуру. Он до сих пор не мог сидеть на своих истерзанных ягодицах. Его зад взывал к отмщению. Убитые соратники взывали к отмщению. К нему же взывал поверженный единорог и навсегда испоганенный источник жизни. Люди не оставили эльфам ничего. Они пришли и отняли все, ради чего те еще цеплялись за этот мир. Людишки, ослепленные гордыней, решили, будто эльфы безответные слабаки, и стерпят любое унижение.

Они ошиблись!

Долго терпели эльфы, долго глотали обиды. Но отныне это в прошлом. Некогда великий народ снова обрел гордость. И воспылал жаждой отмщения.

Феромон поднес ладонь ко рту, особым образом сложил пальцы в кулак и дунул в него. Раздался негромкий щебечущий звук, идеально имитирующий птичий голос. В тот же миг несколько таких же голосов донеслось из леса. А затем из-за деревьев стали выступать эльфы. Их были сотни. Все в серебристых доспехах, зеленых плащах, все с оружием и лицами, искаженными праведной яростью.

Неслышно ступая по траве, двигался среди эльфийских рядов огромный белый зверь с горящими во мраке глазами. Он был последним в своем роде, реликт минувшей эпохи, как немногие уцелевшие единороги да еще парочка диковинных видов, доживавших свой век в лесных дебрях. На его спине восседала принцесса Эурэлия, прекрасная и грозная, в легкой серебристой кольчуге, с луком в руке и с саблей на поясе. Рядом с ней шествовал знаменосец, несущий стяг на высоком древке.

Эльфы остановились, с ненавистью глядя на спящее людское селение. Рать их напоминала воинства минувших дней, что грозной поступью шествовали по миру, обращая в бегство всякого, дерзнувшего встать на их пути. Конечно, эльфы измельчали с той поры. Мало было юных и сильных. Большая часть собранного воска состояла либо из стариков, либо из подростков. Но каждый из них был эльфом, с детства обученным без промаха разить цель из лука и рубить противника саблей.

Эурэлия придержала Грома. Она неподвижно застыла на спине огромного зверя, неотрывно глядя на деревню. Эльфы ждали, гадая, о чем думает их предводительница. Кто-то даже решил, что Эурэлия колеблется, что она сомневается в правильности избранного пути. Вот сейчас как скажет - поворачиваем. И что тогда делать? Неужели они просто разойдутся по домам, чтобы смиренно дожидаться злых людей с плетками наизготовку?

Но те, кто думал так, ошибались. У Эурэлии и в мыслях не было отступать. Об отступлении теперь и речи быть не могло. Больше никакого смирения. Никакого мирного сосуществования. Отныне только война.

Принцесса вскинула руку и властным жестом указала на деревню. Феромон только и ждал ее приказа. Он первым зашагал к селению, и многие эльфы последовали за ним. Вскоре все войско стронулось с места.

Сотни эльфов двигались так бесшумно, что не потревожили сна сторожевых собак. Разделившись на отряды, они быстро взяли деревню в кольцо окружения.

- Пусть никто не спасется! - произнес Феромон, обнажив саблю.

Эльфы двинулись внутрь селения, наступая со всех сторон. Собаки, наконец, почуяли их, но куда было животным сравниться скоростью реакции с эльфом? Не успевала та или иная псина вскочить и подать голос, как метко пущенная стрела обрывала ее жизнь. Эльфы любили всякую живую тварь, но домашнюю скотину они в свой любовный список не включали. Собаки, коровы, козы, свиньи - все это рабы людские, давно забывшие волю. Все, что можно сделать для них благого, это избавить от мучений. Чем эльфы и занимались, метко выбивая готовых залаять собак.

Животные в сараях почуяли неладное. Коровы разразились мычанием, свиньи орали, как оглашенные. Встревоженные люди начали просыпаться. Они решили, что в деревню пробрался хищный зверь. Похватав рогатины, вилы и косы крестьяне в одном исподнем стали выбегать из изб с факелами в руках. Но вместо мечущегося во тьме волка или проказницы-лисицы, явившейся поразузнать на тему куриного благополучия, люди с оторопью увидели множество каких-то незнакомцев, со всех сторон вступивших в их село. Затем они узнали этих чужаков. Эльфы! Да все в броне! Да с оружием! Что бы это значило?