Неизбежная могила (ЛП)

— Я сожалела об этом всю свою жизнь, всю свою жизнь, — всхлипывала Кэрри, поднимая лицо с опухшими глазами, слезы все еще текли по ее щекам. — Я чувствовала, что не заслуживаю Поппи и Дейзи, когда они у меня появились! Я не должна была соглашаться… зачем я это сделала? Зачем? Я спрашивала себя об этом снова и снова, но, клянусь, я никогда не хотела — я была молода, я знала, что это неправильно, я никогда не хотела, чтобы это случилось, о боже, а потом она умерла, и это было на самом деле, это было на самом деле...

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Страйк. — Что вы подразумеваете под «это было на самом деле»?

— Это не было шуткой или розыгрышем. Когда ты молод, ты не думаешь, что такое случается. Но это было на самом деле, она не вернется...

— Расследование, должно быть, далось вам нелегко, — заметил Страйк.

— Конечно, это было так, — сказала Кэрри, ее лицо было мокрым, дыхание все еще затрудненным, но с нотками гнева.

— Мистер Хитон говорит, что вы разговаривали с ним на улице, после того как все закончилось.

— Я не могу это вспомнить.

— Он помнит. Он особенно хорошо помнит, как вы сказали ему: «Я могла это остановить».

— Я никогда такого не говорила.

— Вы отрицаете, что сказали мистеру Хитону «я могла это остановить»?

— Да. Нет. Я не... может быть, я сказала что-то вроде: «Я могла помешать ей зайти так глубоко». Это то, что я имела в виду.

— То есть теперь вы вспоминаете, что говорили это?

— Нет, но если я это сказала... Именно это я и имела в виду.

— Это просто странная форма слов, — сказал Страйк. «Я могла остановить это», а не «я могла остановить ее». Знали ли вы, что в то время, когда вы отвезли ее на пляж, шла борьба за опеку над Дайю?

— Нет.

— Вы не слышали никаких разговоров о том, что семья Грейвс хочет, чтобы Дайю переехала жить к ним?

— Я слышала… Я кое-что слышала о том, что были люди, которые хотели забрать Дайю у ее мамы.

— Это Грейвсы, — сказал Страйк.

— О. Я думала, это из-за социальных работников, — объяснила Кэрри и добавила эмоционально: — У них слишком много власти.

— Почему вы так говорите?

— Опыт моей подруги. Она ужасно страдает от социальных работников. Некоторые из них помешаны на власти.

— Мы можем вернуться к вечеру накануне того дня, когда вы с Дайю ходили купаться? — спросил Страйк.

— Я уже все вам сказала. Я все сказала.

— Мы слышали, что в тот вечер вы угостили детей особыми напитками.

— Нет, я этого не делала! — сказала Кэрри, теперь уже порозовев.

— Дети Пёрбрайт помнят по-другому.

— Ну, они ошибаются! Может быть, кто-то другой дал им что-то выпить, и они путают это с той ночью. Я никогда им ничего не давала.

— Значит, вы не давали младшим детям ничего, что могло бы помочь им быстрее заснуть?

— Конечно, нет!

— Были ли на ферме какие-нибудь подобные лекарства? Какие-нибудь снотворные таблетки или жидкости?

— Нет, никогда. Подобные вещи не были разрешены.

— Эмили говорит, что ей не понравился напиток, и она вылила его, — сказала Робин. — И она сказала мне, что после того, как все остальные уснули, вы помогли Дайю вылезти из окна общежития.

— Этого не было. Этого никогда не было. Это ложь, — возразила Кэрри. — Я никогда, никогда не помогала ей вылезти из окна.

Она казалась гораздо более расстроенной этим вопросом, чем была во время обсуждения утопления.

— Значит, Эмили все это выдумала?

— Или ей это приснилось. Это могло ей присниться.

— Эмили говорит, что Дайю довольно часто гуляла по ферме тайком, — сказала Робин. — Она утверждала, что та колдовала со старшими детьми в лесу и амбарах.

— Ну, я никогда не видела, чтобы она гуляла тайком поблизости.

— Эмили также рассказала мне, что у Дайю иногда была запрещенная еда и маленькие игрушки, то есть то, что другим детям не разрешалось. Вы покупали это для нее?

— Нет, конечно, нет! Я не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Нам не разрешалось брать деньги. Я никогда не ходила в магазины. Никто не ходил. Это было запрещено.

За этими словами последовало короткое молчание. Кэрри наблюдала, как Страйк достает из кармана мобильный. Женщина то краснела, то бледнела, а татуированная хной рука теперь лихорадочно крутила обручальное кольцо.

Страйк намеренно оставил сегодня в офисе полароидные снимки обнаженных молодых людей в масках свиней. Поскольку Рини сбросил их на пол во время разговора, Страйк решил, что нецелесообразно передавать оригиналы улик разгневанным или напуганным опрашиваемым.

— Я бы хотел, чтобы вы взглянули на эти фотографии, — пояснил он Кэрри. — Всего шесть снимков. Вы можете прокрутить вправо, чтобы увидеть остальные.

Он встал, чтобы передать свой мобильный Кэрри. Она снова начала заметно дрожать, когда посмотрела на экран.

— Мы знаем, что блондинка — это вы, — сказал Страйк.

Кэрри открыла рот, но сначала не издала ни звука. Затем она прошептала:

— Это не я.

— Боюсь, я вам не верю, — возразил Страйк. — Я думаю, это вы, а мужчина с татуировкой в виде черепа — Джордан Рини...

— Это не так.

— Тогда кто он такой?

Последовала долгая пауза. Затем Кэрри прошептала:

— Джо.

— Как его фамилия?

— Я не могу вспомнить.

— Джо еще был на ферме, когда вы ее покидали?