Неизбежное

Руководство «Турбоатома», естественно, не пришло в восторг. Главный инженер предприятия Михаил Вир-ченко не без иронии назвал разрыв договоренностей по Бушеру «иллюстрацией к лозунгу о защите отечественного товаропроизводителя» и подчеркнул, что не было никаких юридических оснований для принятия такого решения.

Прямые потери «Турбоатома» составили 5,1 миллиона долларов: именно такую сумму здесь потратили на разработку и проектирование турбины для Бушера.

Потенциально упущенная выгода — 80 миллионов долларов (55 миллионов — стоимость комплекта турбин, 25 миллионов — цена вспомогательного оборудования).

Это не все.

Отказавшись от участия в строительстве, «Турбоатом» в общей сложности потерял 25–30 % от общего объема заказов.

Кроме того, руководство «Турбоатома» рассчитывало, что в будущем количество энергоблоков в Бушере увеличат до четырех, как было указано в межправительственном российско-иранском соглашении.

Также «Турбоатом» потерял место в создаваемой цепочке предприятий по производству оборудования для строительства АЭС на основе реактора ВВЭР-1000.

Поэтому его упущенная потенциальная выручка в общей сложности доходит до 260 миллионов долларов.

В проекте АЭС в Бушере должны были участвовать и другие украинские заводы: Запорожский трансформаторный, Николаевский трубный, харьковский «Монолит», сумской «Насосэнергомаш», металлургические комбинаты. Они собирались поставлять отдельные детали и компоненты в общей сложности на 90 миллионов долларов.

Все они остались «за бортом».

И что же получила Украина от Запада в благодарность за такой серьезный экономический шаг? Ничего.

В книге «После Майдана» Кучма не скрывал возмущения позицией Запада в отношении Бушерского контракта: «Они в гробу видели Советский Союз, когда он существовал, а тем более — после того, как он перестал существовать. Думали только о себе, о собственных интересах. И о чем мы всегда говорим с особым возмущением: не стеснялись нас обманывать, увлекать и сбивать с толку обещаниями. Повалили «империю зла» — и все, радуются. Что с нею будет дальше, как выберутся из-под ее обломков бывшие советские люди, — это никого не интересует. И всякий старается загнать тебя в угол, припереть к стенке, поставить в такое положение, чтобы ты принял нужное ему решение. И все — под разговоры, что этого требует дух демократии. Наобещали золотые горы, получили, что хотели под эти обещания, — и до свидания. Будь здоров… Помню, как меня убеждали, что Украина не должна заниматься высокотехнологичным производством. Это, мол, функция, прерогатива, призвание Запада! Вы же, украинцы, занимайтесь только тем, что сегодня требует мировой рынок. А требует он от вас сырья, в лучшем случае — полуфабриката, и больше ничего. Вот и забудь, Украина, обо всем, кроме разработки своих недр, извлечения оттуда своих богатств и отправки их (по возможности — в сыром виде) на Запад — и как можно быстрее. И сокращение обычных вооружений, и ликвидация ядерного оружия, и закрытие Чернобыльской АЭС — под все это обещаны были золотые горы. Даже за отказ от Бушерского проекта сулили золотые горы. И почти ничего не сделано из того, что было обещано».

Советник президента США Ричард Морнингстар не стеснялся обещать украинским властям, что все убытки по Бушерскому контракту компенсируют. «Компенсацией» стали тренинги по бизнесу для работников «Турбоатома»…

Кучма уступил американцам и тогда, когда дал согласие на покупку американской AES предприятий «Киевоблэнерго» и «Ровнооблэнерго». Обе компании обошлись американцам в смешные на то время 46 миллионов и 24 миллиона долларов соответственно.

Поведение Кучмы в вопросах Бушерского контракта и AES, конечно, позволило американцам двинуться дальше и попытаться поставить украинского президента под полный контроль. Но с Кучмой это не получилось. Требовалась более покладистая кандидатура.

С ней определились быстро. 22 декабря 1999 года премьер-министром Украины был назначен Виктор Ющенко. Запад активно начал готовить его на пост президента. Для этого требовалось заручиться согласием Кучмы, что он поддержит или хотя бы не станет вмешиваться в процесс смены власти.

Вскоре представился подходящий случай.

Но насколько уместны слова «представился» и «случай»?

На Украине уверены, что американцы сами организовали этот «случай»: крупнейший политический кризис эпохи Кучмы — «кассетный скандал», который нанес по украинской верхушке два удара — «дело Гонгадзе» и «кольчужное дело».

Напомним историю: в 2000 году в Киеве исчез оппозиционный журналист Георгий Гонгадзе. Вскоре в ста километрах от города нашли его обезглавленное тело, а бежавший на Запад майор госохраны Николай Мельниченко обнародовал аудиозаписи, на которых, по его уверению, Кучма с приближенными обсуждали, что надо заставить Гонгадзе замолчать, а также упоминали о продаже Ираку украинской радиолокационной станции «Кольчуга» — вопреки эмбарго Совета Безопасности ООН на поставки оружия Ираку.

Роль торпеды, которая нанесла первый удар по Кучме, исполнил столь примечательный персонаж, что на нем стоит остановиться отдельно.