Неизбежность

Он уже наклонился ниже, приближаясь к её губам своими. Но Дэйзи смогла на секунду перебороть предательское желание вновь окунуться в его поцелуй и быстро воскликнула, пока ещё могла хоть как-то отвечать за себя:

— Тебе нужна кровь!

Неуклюжая попытка начать необходимый разговор, ради которого звала Уильяма. Но хоть какая-то.

— Уверен, что смогу её раздобыть, — машинально ответил вампир, всё ещё погружённый в её близость.

Но Дэйзи, наконец, вырвалась из этого состояния. Его слова успешно вернули её в реальность, мгновенно отрезвили.

Это его «раздобыть» явно значило очередное убийство, так легко ему дающееся. Её кровь заледенела, и Дэйзи резко отвернулась, вжимаясь в стенку, стараясь скрыться. Всё её тело напряглось, уже этим отталкивая любые его порывы.

Конечно, Уильям сразу уловил такую резкую перемену. Пришлось и ему взять себя в руки. Вспомнив её восклицание, что вампир нуждался в крови, он связал её поведение с испугом. Ну конечно, ведь его вид говорил сам за себя. Кровь Томсона спасла на середине пути, но не дальше. Прежде чем стемнело, Уильям успел получить очередной ожог слабо блеснувшем напоследок лучом солнца. И раз не восстановился, логично, что нуждался в крови. Да и наверняка сейчас был холодным, что Дэйзи успела почувствовать.

Наверное, она боялась, что Уильям потеряет контроль, находясь так близко. Что ж, у неё были причины так думать. Тем более, если вспомнить состояние Дэйзи, когда он пил её кровь.

— Ты боишься меня? — всё-таки не желая верить, уточнил Уильям.

Дэйзи молчала, тяжело дышала и упорно избегала его взгляда.

Что ж, это и было ответом, причём довольно ярким. И предсказуемым. Вот только Уильям не ожидал, что принять его окажется так трудно.

— Дэйзи, — мягко позвал он, стремясь хоть как-то успокоить.

И протянул руку, но Дэйзи отшатнулась, резко высвободилась и ускользнула от него.

Она отошла как можно дальше, старательно заставляя себя прийти в себя, потому что её холодное самообладание чуть не рассеялось, когда Уильям назвал её по имени. Дэйзи и не представляла, что оно могло столько выражать. Вампир сказал его так, будто это было самое ласковое слово на свете.

Лишь напоминание себе, скольких уже убил Уильям, помогло ей, наконец, сосредоточиться на главном. И прежде чем он снова смог бы разбить её попытки держаться невозмутимо, Дэйзи заговорила со всей убеждённостью, на которую была способна:

— Тебе незачем убивать людей, чтобы насытиться кровью. Ты можешь контролировать себя. Ты пил кровь Ричарда и вовремя остановился… — она запнулась, почему-то не решаясь привести в пример и себя, когда освобождала его в бункере. Странная неловкость не позволила упомянуть это. Решив, что примера с графом достаточно, Дэйзи подвела к главному: — Зачем же убивать?

Мгновенно поняв причину её милого и расположенного к нему вначале поведения, Уильям помрачнел. Он снова поддался ложным надеждам, ошибочно принял смягчение к нему как искреннее. Настолько нуждался в её любви, что любую мелочь, любой сомнительный жест был готов, как дурак, относить к проблескам желаемого. Но вряд ли Дэйзи когда-нибудь смогла бы по-настоящему принять его. Пусть даже Уильям будет постоянно рисковать своей жизнью.

— По-твоему, гуманнее оставлять людей по всему свету с ранениями и открытием, что мы существуем? — холодно спросил он.

— Но ведь мы с Ричардом справляемся с этим знанием, — чуть растерявшись от его резкой смены тона, возразила она. — Каждый человек имеет право на жизнь.

— Вас с Ричардом, — горько усмехнулся Уильям, — всего двое. Любому из нашего клана нужно во много раз больше крови. Это правило Чарльза, не оставлять никого в живых. Иначе новость о нашем существовании распространится по всему свету, а это лишнее.

Дэйзи поджала губы. Обладая гипнозом как любой чистокровный, Чарльз мог бы решить эту проблему иначе. Но, видимо, ему было лень применять чары к каждой жертве, своей и своих подопечных. Вот он и поставил своё удобство выше человеческих жизней — лишь потому, что так проще. Эта мысль вызывала отвращение, но казалась единственным объяснением ситуации.

— Но ты уже пошёл против Чарльза, — попыталась убедить Уильяма Дэйзи.

Она сказала так, будто либо не представляла, на что он вообще шёл, либо её это совсем не волновало. Вампир не просто предал того, кто был ему дорог, а до сих пор сражался сильнейшим чувством — связью с создателем. А ещё, возможно, отвернул от себя чуть ли не весь клан. Конечно, Дэвид и Вайлет до конца стояли бы за Уильяма, но рисковать друзьями он не собирался. И запретил им проявлять какое-либо участие. Ведь вампир уже рисковал своей жизнью.

Учитывая всё это, злить Чарльза и дальше было бы крайне неосмотрительно. Возможно, Дэйзи и догадывалась об этом, но ей, похоже, было всё равно. Она в любом случае собиралась превратить Уильяма в мягкотелое подобие вампира, подстраивающегося под человека. А что бы с ним стало в результате, её не беспокоило.