Неизбежность

Но её непоколебимость неожиданно заставила его задуматься. Было ли что-то в такой гордой чести, или это лишь наивное упрямство? При схожих ситуациях в схожем возрасте они вели себя по-разному, и, пожалуй, этим Дэйзи увлекала его больше всего. Уильям даже представил себе, было бы проще, если бы он поступил как она, тогда давно…

Ну нет, какой смысл демонстративно храбриться, если в следующую секунду будешь мёртвым бездыханным телом в земле? Кому и что доказывать? Себе? Гордость не стоила жизни. Его поступок не помог бы никому. Заглушил бы муки совести? В них тоже не было смысла.

По большей части человеческие понятия о чести — пустой звук. Они легко подстраивались под то, что действительно имело вес на тот или иной момент. За три сотни лет Уильям не раз наблюдал, как менялись понятия нормы и морали.

Да и не было никакого загробного мира, где всё воздастся, жизнь проходила здесь и сейчас. И ради чего терять её? Глупая демонстрация храбрости не имела ни смысла, ни чести.

А человеческие принципы обычно только навязывались обществу. Они не были вызваны личным понятием правильности, они были просто приняты другими. И, как правило, загоняли в тупиковую ситуацию, лишая всего. Инструмент манипуляций власть имущих… Нет, это не стоило того. Уильям всегда предпочитал руководствоваться собственным разумом, а не чужими правилами.

Большинство вампиров становились убийцами уже после обращения. Многим было тяжело перестроиться и принять новую сущность, но, так или иначе, приходилось. Либо так, либо умереть.

А в случае Уильяма обошлось без этого этапа. Он убивал и до становления вампиром. Война, многочисленные сражения, трупы… на его руках уже было много крови. В какой-то момент, будучи ещё человеком, Уильям перестал считать убитых. Ему стало всё равно. Поэтому, когда представилась возможность стать вампиром, ему и в голову не пришло сопротивляться шансу на спасение и новую жизнь только из-за прошлого, которое он не в силах изменить. Жить им Уильям никогда не считал нужным.

Ещё человеком он почти сразу попытался вычеркнуть случившееся здесь из памяти, окунувшись с головой в светскую жизнь. Чем больше он разрешал себе, тем проще всё шло. Тем сильнее к нему тянулись. Уильям заметил это ещё с детства, и с тех пор редко ограничивал себя в чём-то. Он прожил интересную жизнь. И ему удалось избежать странной призрачной гонки за лучшим и несбыточным.

Правильное и неправильное всегда были очень расплывчатыми и относительными понятиями. Добро и зло взаимозависимы, равнозначны и неотделимы. По большей части то, что подгонялось под эти понятия, было выдумано людьми, чтобы держать друг друга в вечной узде, в угоду непонятно чему или кому.

Триста лет жизни лишь подпитывали эти убеждения. Но то, как ушла Дэйзи… Её уверенность, с каким достоинством она пошла чуть ли не навстречу смерти, — на какой-то момент Уильяму показалось, что в этом был какой-то смысл, недоступный ему. Дэйзи была юной девушкой, которая боялась. И всё же в её глазах не мелькнуло сомнения, что стоило бы унизиться перед врагом, прося. Ненавидеть его так сильно — одно, но страх перед смертью обычно побеждает всё. Разве могло быть такое, что в ней он отсутствовал напрочь? Дэйзи не в первый раз рисковала. Хотела умереть? Только из-за того, что случилось в детстве?

Объяснив себе это её решение тем, что она ещё была ребёнком, и до невозможности упрямым; Уильям отбросил сомнения. Глупость, наивная уверенность в святости и нерушимости своих идей. В этом возрасте как раз пора выдуманных идеалов. А если учесть, что ей пришлось пережить, такая твердолобость вполне объяснима. Просто Дэйзи жила прошлым. Неудивительно, ведь в этом скучном светском обществе было почти нечем заняться. Месть — вполне вариант.

Но какими бы ни были причины, Уильям вдруг понял, что хотел бы сразу две несовместимые вещи: сломать её и чтобы она не сдавалась, сохранила волю.

Что ж… То, что Дэйзи заставила его хоть немного сомневаться в себе; то, что он всё-таки пришёл сюда и вспомнил далёкое кровавое утро, ему не нравилось. Поэтому, желая убедить и себя и её, что она — никак не равный соперник и не имела на него влияния, Уильям отпустил её одну. Он не будет идти следом, следить за дорогой и спасать Дэйзи при необходимости. И так многие вампиры знали о ней и его планах. Поэтому не нападут, хотя страху она натерпится, ведь думала, что только Генри в курсе.

Хотя небольшой риск всё же оставался: Дэйзи могла столкнуться с Энтони. Уильям не говорил с ним о ней и не собирался. Тот бы не понял. Скорее, нашёл бы очередной способ попытаться уколоть Уильяма.