Неизбежность лжи

У Кости не было времени создать свою команду, а существующая оказалась нелояльной и неэффективной. Он ни разу до этого не сталкивался с ситуацией, когда уже принятое решение нельзя было реализовать в поставленные сроки из-за нелояльности сотрудников. Решения, принятые до его появления, продолжали выполняться, и крупные города постепенно заполнялись радостно улыбающимися лицами новых лидеров псевдооппозиционной партии. Концерты продолжали планировать и уже договаривались о будущих площадках. «Посмотрите на это глазами избирателей, — взывал Костя, — почему они должны голосовать за этих довольных жизнью людей на плакатах. Чего бы им не радоваться, когда у них на троих больше тридцати миллиардов». «А вы хотите, чтобы они плакали, — спрашивали его, — это люди, добившиеся успеха. Отдавая свой голос за успех, ты сам приобщаешься к успеху».

В то же время собственный его план по созданию в крупных городах комитетов поддержки проворачивался с большим скрипом. Существующие отделения партии на местах состояли из законченных лузеров, которые даже мысли не могли допустить, чтобы в их устоявшееся унылое болото вступили энергичные и харизматичные местные лидеры, за которыми стояли сотни, а иногда и тысячи активных горожан.

После недели неудачных боев на всех фронтах Костя попросил Юрия Петровича о встрече.

— Каждый потерянный час — это тысяча потерянных голосов, а мы теряем не часы, а недели, — начал он устало.

— Ты плохо выглядишь, — сказал вместо ответа Юрий Петрович. — За все время ни разу не помню, чтобы ты так плохо выглядел. Тебе надо больше спать и, вообще, отдыхать иногда.

— Вы шутите? — не понял Костя.

— Вовсе нет, — Юрий Петрович и вправду выглядел совершенно серьезным, — при такой нагрузке и при такой степени демотивации ты не протянешь и до конца сентября. Я не хочу, чтобы потом ты видел во мне причину раннего инфаркта. Поэтому следует либо уменьшить нагрузку, либо повысить мотивацию. Что ты мне скажешь по существу, друг мой?

— По существу полная жопа. Организации нет, опереться не на кого, в штабе саботаж, все решают свои задачи. Если ничего не изменить, проект уже сегодня можно признать провальным.

— Но ведь ты мне скажешь, что следует изменить?

— Вы и сами знаете. Сменить всю группу, отвечающую за идеологию, рекрутировать каким угодно образом узнаваемых людей и на федеральном и на региональном уровне — их должно быть не три — пять, как сейчас, а минимум две сотни. И это нужно сделать до конца месяца. И эти люди должны везде говорить, что они с партией, и объяснять, почему они с партией. Тогда нас услышат. Это главная задача сейчас. Все остальное бесполезно.

— Ты уже не борешься с рекламой и концертами? — удивился Юрий Петрович.

— Нет.

— Почему?

— На эту борьбу уходят силы и время, а того и другого нехватка. От рекламы пользы нет, как и от телевизионных дебатов.

— Ты уверен? В Америке многие именно после дебатов решают, за кого голосовать.

— Да, наверное. Так говорят, по крайней мере. Я не проверял.

— Ты уже совсем не веришь тому, что говорят, бедный Костя, — покачал головой Юрий Петрович, — что с тобой сделали эти два года.

— Как я могу верить тому, что говорят и пишут, — улыбнулся Костя, — когда я сам занимаюсь организацией того, что говорят и пишут. Что касается Америки, то степень цинизма российского общества и американского несравнимы, отсюда и разная реакция на политическую рекламу. В Америке политик, которого поймали на вранье, вряд ли имеет будущее, Клинтон здесь, скорее, исключение из правил. В Японии просто сразу в отставку уходят. У нас, я думаю, активная часть населения вообще ни одному слову политиков не верит. В Америке выборы — это хорошо отрежиссированное шоу, и люди уже привыкли, что у этого шоу есть свои атрибуты — например, теледебаты. Хочешь участвовать в шоу — смотри теледебаты. А у нас ведь по большому счету вообще никаких выборов нет. Так ведь?

— Так, — задумчиво согласился Юрий Петрович. — У нас нет выборов, зато есть очень сложные комбинации. В одной из которых мы с тобой и участвуем.

— Это не совсем то, что вы раньше мне говорили, а точнее, совсем не то, — удивленно посмотрел на него Костя, — что, оппозиционная партия уже никому не нужна? Вернулись люди из отпусков и передумали?

— Ты устал и раздражен, поэтому говоришь ерунду. И я еще раз попытаюсь тебе объяснить, хотя, наверное, сейчас не самый лучший момент.

— Нет уж, давайте сейчас, может, мне завтра и не надо уже в этот долбаный штаб ехать?

— Хорошо, хорошо, пусть будет сейчас. Я много раз говорил тебе — мы живем в многомерном или, если хочешь, многовекторном мире, и большинство векторов постоянно меняют направление и величину. Есть постоянные, но их крайне мало, а большинство все время меняется. Никакой суперкомпьютер не способен просчитать до конца ни одной сложной комбинации, а их множество, и все они взаимозависимы. Это понятно?

— Да, понятно, мы много раз говорили об этом, но это теория.