Неизбежность (СИ)

Между ними все еще невыносимо много одежды. Ей отчаянно хочется больше тактильного контакта, отчаянно хочется в полной мере ощутить жар его кожи. К счастью, она в платье — это не займёт много времени. Уэнсдэй заводит руки за спину, быстро нащупывая замок. Ксавье мгновенно перехватывает инициативу — скользнув ладонями вдоль её тела, настойчиво тянет наверх податливую ткань. Спустя пару секунд платье оказывается отброшено прочь.

— Как далеко мы можем зайти? — хрипло спрашивает он, обводя затуманившимся взглядом ее грудь, скрытую простым черным бюстгальтером.

Вместо ответа Аддамс снова заводит руку за спину и расстегивает застежку.

В мастерской довольно прохладно, соски мгновенно твердеют от резкого изменения температуры. Ксавье шумно втягивает воздух, и Уэнсдэй чувствует, как во внутреннюю сторону её бедра упирается что-то твердое. Это заставляет её вздрогнуть — но вовсе не от испуга. Пульсация между разведенных ног многократно усиливается, и она ощущает, что нижнее белье становится ужасно липким.

Торп снова подается вперед, склоняясь к её обнаженной груди. Губы захватывают напряженный сосок, слегка прикусывая, и Уэнсдэй инстинктивно выгибает спину. Калейдоскоп новых острых ощущений ошеломляет — приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать стон. Ее тонкая ладонь снова запутывается в каштановых волосах, пропуская между пальцев мягкие пряди.

Хлипкий стул скрипит и шатается под их весом. Ксавье подхватывает её за талию и рывком поднимается на ноги. Пытаясь удержать равновесие, Аддамс машинально цепляется за его шею и обхватывает его бедра своими.

Он разворачивается и усаживает её на стол прямо поверх разбросанных рисунков. На секунду отстраняется, чтобы стянуть испачканную краской футболку. Отсутствие тактильного контакта становится мучительной пыткой, и Уэнсдэй ловит его за руку, настойчиво притягивая к себе. Пальцы Ксавье ложатся на её бедра, упираясь в выступающие косточки. Она мгновенно обвивает его шею руками и тянется с новым поцелуем, больше всего желая вновь ощутить вкус его губ. Но Ксавье слегка подаётся назад, внимательно глядя в угольно-чёрные глаза.

— Уэнсдэй, ты… девственница? — он мучительно краснеет, задавая этот вопрос.

— Это имеет значение? — она непонимающе вскидывает смоляную бровь, уставившись на него исподлобья. Промедление дико раздражает, терпение никогда не было её сильной стороной.

— Ну… В первый раз это может быть довольно болезненно.

— Ты совсем меня не знаешь, если всерьез полагаешь, что я могу испугаться боли, — Аддамс подавляет желание закатить глаза.

— Нет, просто… Ладно. Я как-нибудь расскажу тебе, что такое забота, — Ксавье слегка усмехается, мучительно медленно проводя пальцами по её бедрам. От этого простого прикосновения у нее вырывается судорожный вздох.

А потом он вдруг опускается на колени, устраиваясь между её разведенных ног. Уэнсдэй тяжело дышит, пристально следя за дальнейшим развитием событий. Она не очень понимает, что он намерен сделать, но это… интригует.

Сначала Ксавье аккуратно расстегивает её тяжелые ботинки. Отставляет их в сторону и дразняще-медленно скользит руками вверх по её ногам, облаченным в плотные чёрные гольфы. Аддамс нетерпеливо ерзает на столе, незаметно пододвигаясь ближе к краю. Смотрит на Ксавье сверху вниз — прямо в зелёные глаза немигающим, порабощающим взглядом.

Даже его мимолетных невесомых касаний оказывается достаточно, чтобы вновь ощутить тянущий спазм внизу живота. Она прикусывает губу, силясь сдержать рвущийся наружу стон.

Очевидно, он находит это зрелище привлекательным — пододвигается ближе, быстро стягивая с нее гольфы, и шире разводит ноги. Прижимается горячими губами к внутренней стороне бедра, лаская холодную кожу языком. Уэнсдэй чувствует странный незнакомый трепет в районе желудка. Кажется, в мелодрамах, которые вечно смотрит Энид, это называется «бабочки в животе». Прежде Аддамс считала это выражение совершенно глупым. Но на деле это весьма… волнительно.

Руки и губы Ксавье скользят все выше, и очень скоро замирают, наткнувшись на последнюю преграду в виде нижнего белья. Большим пальцем он вскользь проводит по клитору сквозь тонкое кружево. Это похоже на мощнейший разряд тока. Тело, разом ставшее безвольным, окончательно предает её — выгибается спина, с приоткрытых губ срывается стон.

Уэнсдэй резко подается навстречу его руке.

— С ума сойти… — едва слышно выдыхает Ксавье. Из-за сбитого дыхания его голос звучит хрипло. — Ты такая красивая. Я так мечтал об этом…

Он болтает чрезмерно много.

Аддамс не нужны его комплименты.

Она отчаянно, невыносимо отчаянно нуждается в его действиях.

— Не медли, — шипит Уэнсдэй сквозь стиснутые зубы.

Ксавье подчиняется. Подрагивающие пальцы принимаются быстро стягивать с нее нижнее белье. Она упирается руками в стол и приподнимает бедра, облегчая ему задачу. Он на долю секунды замирает, прежде чем податься вперед и коснуться губами нежных складочек, истекающих горячей влагой. Уэнсдэй задыхается от остроты ощущений. Пожар возбуждения проходит по напряженному телу обжигающей волной и концентрируется между раздвинутых ног.