Неизбежность (СИ)

Уэнсдэй быстро сбрасывает с плеч рюкзак, извлекая оттуда второй кинжал — тоньше и длиннее предыдущего. Нужно только подпустить его поближе. Сердце стучит как бешеное, адреналин струится по венам, но каждое ее движение наполнено плавной уверенностью хищника. Кем бы ни был Хайд, он ошибся, выбрав её в качестве жертвы. И поплатится за ошибку кровью. Жизнью.

Она резко заносит руку с кинжалом и, прицелившись точно в лихорадочно блестящий глаз, делает молниеносный выпад. Он не успеет увернуться. Но монстр внезапно замирает на месте и, опустив морду, выставляет лапу вперед. Острое, как скальпель лезвие вонзается ему в запястье — кисть безжизненно повисает на перебитом сухожилии. Хайд ревет от боли и уже начинает заваливаться набок, но в последний момент удерживает равновесие, оперевшись на покалеченную лапу. Он слишком близко. Уэнсдэй отшатывается назад, но слишком поздно — монстр отшвыривает её в сторону сильным ударом.

Она ударяется спиной о дерево.

Вспышка острой боли разом вышибает из груди весь воздух.

А когда Аддамс через мгновение вскидывает голову, она видит, как Хайд заносит над ней смертоносные когти.

Всю свою сознательную жизнь Уэнсдэй Аддамс не боялась смерти, твердо зная, что это — единственная неизбежная вещь во всем мире. Но сейчас, словно в замедленной съемке наблюдая, как острые когти Хайда рассекают воздух, она с удивлением обнаруживает, что совсем не хочет умирать.

Она едва успевает отползти в сторону.

Первый удар приходится на ствол дерева. Но увернуться второй раз она, похоже, не успеет. Вот бы добраться до кинжала, который все еще торчит из запястья монстра…

А в следующую секунду какая-то невидимая сила отбрасывает Хайда на несколько метров влево. Уэнсдэй резко поворачивает голову. Справа от нее, на расстоянии не больше десяти шагов стоит Эмили. Светлые локоны растрепаны, голубая куртка разорвана в нескольких местах и залита кровью, на бледном испачканном лице — дорожки слез. Она придерживает окровавленную левую руку перебинтованной правой, а дрожащие пальцы будто сведены судорогой и направлены в сторону поверженного Хайда. Он пытается подняться, но Мартинес дергает кистью, словно толкая воздух, и монстра придавливает к земле невидимой волной.

Уэнсдэй нетрудно понять, что это такое.

Она уже видела подобное в этом же лесу во время праздника урожая. И даже успела испытать на себе.

Телекинез.

— Ты долго будешь там валяться?! — визжит Эмили, захлебываясь рыданиями. — Я не могу его долго держать!

Аддамс подскакивает на ноги, морщась от сильной боли в ребрах. И в ту же секунду Хайд вырывается из-под влияния Эмили. Та обессилено падает на колени, и Уэнсдэй сиюминутно бросается к ней, хватая под локоть, и рывком тянет наверх, принуждая подняться.

— Быстро к машине, — командует она на бегу, таща за собой бледную как смерть Мартинес.

— Что это, мать твою, за хрень?! — истошно вопит блондинка, оглядываясь через плечо.

Они мчатся через кусты на бешеной скорости, уже не замечая бьющих по лицу веток. К счастью, раненное чудовище не способно быстро передвигаться — им удается оторваться, и утробное рычание остается позади.

Уже спустя несколько минут они выскакивают на поляну возле разрушенной молельни. Эмили спотыкается о собственные ноги и валится на землю. Уэнсдэй безжалостно дергает её за руку, и Мартинес визжит от боли.

— Не трогай меня! Господи, что здесь происходит?! Господи, это что… кровь? — кажется, она только сейчас замечает, что рукав голубой куртки разорван и полностью окрашен в алый. Эмили явно близка к тому, чтобы впасть в неконтролируемую истерику.

Черт бы её побрал.

Аддамс наклоняется к ней и включает фонарик на телефоне, беглым взглядом осматривая рваную рану, пересекающую предплечье девушки.

— Все в порядке. Жизненно важные сосуды не задеты, — равнодушно констатирует она спустя минуту.

— Ты что, совсем больная?! Мы чуть не умерли! Что… Что это за хрень там?! — верещит Эмили так громко, что её способен услышать не только Хайд, но и добрая половина Джерико.

— Закрой рот, идиотка, — шипит Уэнсдэй, готовая придушить её голыми руками. Мартинес осекается, хватая ртом воздух.

— Быстро в машину, — приказывает Аддамс, и перепуганная блондинка на удивление покорно подчиняется.

— Я не смогу вести… Мои руки… — жалобно хнычет она, когда они подходят к чёрному внедорожнику.

Закатив глаза, Уэнсдэй усаживается на водительское сиденье. Эмили, устроившись на пассажирском, принимается неуклюже копаться в бардачке, поминутно всхлипывая от боли, и извлекает оттуда… блестящий черный револьвер.

Аддамс удивленно вскидывает бровь.

Похоже, Мартинес полна сюрпризов.

— Откуда это у тебя? — требовательно спрашивает Уэнсдэй.

— Родители подарили. В лесу полно опасностей, а я… Мне нужно здесь бывать, чтобы… — она вздыхает и опускает глаза. — Телекинез — опасный дар. Я не всегда могу это контролировать, а здесь могу выпустить пар.

— Дай сюда, — Аддамс решительно забирает у нее оружие, — Мы должны вернуться в лес и раз и навсегда покончить с хайдом.