Неизбежность (СИ)

— Месть не спасет Тайлера. И тебя тоже, — Галпин сокрушенно качает головой из стороны в сторону, словно нелепая игрушка собаки на приборной панели автомобиля.

— Потому что его должен был спасти ты! — взвизгивает женщина, опасно дернув рукой с ножом. Энид скулит от ужаса. Рот Аякса открывается в немом крике. Но Франсуаза не обращает на них внимания, впившись в шерифа прямым взглядом, полным чистейшей ненависти. — Но ты не справился даже с этим! Ты просто жалкая тряпка… Жаль, что я не разглядела этого сразу.

— Франси, отпусти детей, и мы сможем поговорить. Договориться. Пожалуйста. Прошу тебя.

— Кто ты такой, чтобы я с тобой договаривалась?!

Ситуация неуклонно выходит из-под контроля. Уэнсдэй бросает очередной короткий взгляд на оружие в руках шерифа.

— Никому не двигаться, иначе девчонке не жить, — шипит мать Тайлера, прижав остро заточенное лезвие к горлу Синклер и прикрываясь её телом, дёргает Энид в сторону. Звенья длинной толстой цепи негромко позвякивают с каждым их шагом.

— Шериф? — робко подаёт голос один из полицейских, стоящих позади.

— Не стреляйте. Не двигайтесь.

Oh merda.

Уэнсдэй понимает её намерение за мгновение до того, как Франсуаза вместе с Энид подходят к хлипкому табурету в углу ангара. Рука женщины тянется к одному из шприцов, уже заполненному прозрачной жидкостью. А в следующую секунду мать Тайлера вонзает острую иглу себе прямо в шею и нажимает на плунжер{?}[Поршень в шприце называется именно так] шприца, вспрыскивая препарат в мышцу.

Раз. Два. Три.

Она грубым толчком отшвыривает Синклер от себя, ведь живой щит ей больше не нужен. Блондинка истошно визжит, срывая голос на фальцет, и беспорядочно сучит ногами, отползая в сторону.

— Шериф?! — с истеричными нотками вопит все тот же полицейский.

Но Донован Галпин ошеломленно молчит, неотрывно взирая на то, как чёрные глаза его жены многократно увеличиваются в размерах. Как трескается по швам потрепанная одежда и удлиняются пальцы, выпуская длинные когти толщиной с хороший клинок. Как на испещренной морщинами коже проступает темная вылинявшая шерсть и как на месте презрительно кривящегося рта быстро появляется смертоносный оскал монстра. Глухое утробное рычание вырывается из груди Хайда, а в следующую секунду чудовище резко подаётся вперед и делает прыжок.

Уэнсдэй молниеносно выхватывает пистолет из пальцев шерифа — он даже не сопротивляется — и снимает с предохранителя.

Вскидывает руку.

И стреляет, не целясь.

Один раз.

Второй.

Третий.

Четвертый и пятый выстрел вырываются уже из других пистолетов. А следом — ещё несколько.

Хайд обмякает в воздухе и, по инерции пролетев ещё с полметра, с гулким звуком падает прямо под ноги остолбеневшему Галпину.

Взвивается столб пыли.

Аддамс медленно опускает пистолет.

Безумный блеск в огромных глазах монстра медленно гаснет.

Все кончено.

Теперь уже навсегда.

Комментарий к Часть 22

Ну что ж, выходим на финишную прямую.

Осталось буквально пару глав.

Даже немного грустно от осознания, что скоро конец, очень привязалась именно к этой работе.

========== Часть 23 ==========

Комментарий к Часть 23

Саундтреки:

K.Flay - High Enough

NЮ - Некуда бежать

Я редко добавляю русские песни к главам, но эта очень уж подходит.

Приятного чтения!

Она уехала из больницы ровно через десять минут после того, как операция закончилась успешно, и Ксавье перевели в реанимационную палату.

И больше не пришла — ни на второй день, ни на четвертый, ни на шестой.

Просто не смогла, несмотря на настойчивые увещевания Энид и Вещи — и в конце концов они неизбежно сдались.

Гнетущее чувство вины оказалось слишком тяжелым. Новое непривычное ощущение каждую секунду давило на плечи невыносимым грузом, и Уэнсдэй твердо знала, что не сможет заглушить его ещё очень долго.

Возможно, совсем никогда.

Но спустя череду одинаковых дней, наполненных изматывающими сомнениями, она все-таки решается.

Когда мусорная корзина возле письменного стола в очередной раз оказывается доверху заполнена смятыми листами — все эти бесконечно долгие дни вдохновение упорно не желало её посещать — Уэнсдэй резко подскакивает на ноги. Так быстро, что стул едва не падает позади.

Так больше не может продолжаться.

Она должна принять решение.

Окончательное и бесповоротное.

И должна сказать… ему.

Аддамс подхватывает с вешалки пальто и, набросив его на плечи, выскальзывает из комнаты. К счастью, Энид и Вещь на маникюрной вечеринке Йоко — объясняться с ними не придется.

Но вся решимость разом улетучивается, когда спустя полчаса пути Уэнсдэй кладет узкую ладонь на дверную ручку больничной палаты. Она медлит, впившись немигающим взглядом угольных глаз в белое полотно двери. Настенные часы с тихим тиканьем отсчитывают секунды, вяло перетекающие в минуты.

В десятки минут.

А она все продолжает стоять, растерянно уставившись на собственные пальцы с чёрным маникюром, явственно осознавая, что ей совершенно нечего ему сказать.