Неизбежный финал

Я прислушиваюсь к реву двигателей взлетающих машин и на время забываю о Владу… Программа полетов в разгаре. Рев двигателей то приближается, то удаляется, доносится то сверху, то снизу. В воздух по программе поднята третья эскадрилья. Отсутствие летчика Владу не может пройти незамеченным. Любое нарушение дисциплины отрицательно сказывается на общей оценке эскадрильи и соответственно на оценке работы всей части. Можно понять, почему так взбешен полковник Урсу!

Резкий звонок телефона прерывает ход моих мыслей. Роксана рыдает в трубку, пытаясь пересказать мне разговор с матерью мужа:

— Как я и предполагала, товарищ майор, Михая нет там… Я притворилась, что просто так позвонила… что просто соскучилась по ним… спросила, что у них новенького. Старушка очень спокойно поинтересовалась, как Михай, здоров ли. Пригласила нас на обед в воскресенье…

Она плачет уже навзрыд. Я не знаю, что делать. Начинаю утешать ее. Безрезультатно. Все, что я могу сказать, звучит не слишком убедительно.

— О, только бы он не разбился на этой своей машине! — прерывает она меня.

— Меньше чем через час будем знать точно. Хотя… — Мне приходит в голову одна мысль. Роксана замолкает. — Если у тебя есть какие-нибудь подозрения, — подбадриваю я ее, — нет смысла теперь скрывать их.

— Я думаю… может быть, он у нее… ну, вы знаете… эта аптекарша из Н.

— Я тебя уверяю, что Владу после знакомства с тобой совершенно с ней порвал.

Она благодарит меня и вешает трубку. Мне приходит на память упрек полковника Урсу: «Женщина молодая… не могли ей найти занятие, позволяли ей столько времени вариться в собственном соку!» Да, упрек не так уж несправедлив, если теперь знаешь, что у нее в голове. Аптекарша из Н.? Роксана и о ней узнала. Наверняка Владу сам рассказал, кто ж еще?! Если бы Роксана нашла работу, то у нее появились бы другие интересы. Но что ж поделать, процесс приспособления к другому человеку иногда проходит тяжело, и об этом нужно всегда помнить. Адаптация молодой жительницы Констанцы в обстановке изолированного гарнизона, как я вижу, весьма тонкая социальная операция, со многими психологическими осложнениями. Роксана могла бы пойти нам навстречу, помочь нам подыскать подходящую работу для нее, на время могла бы согласиться и на компромиссное решение. Однако с упорством, которое даже трудно было в ней предположить, она отвергала любые предложения. О чем она думала, когда выходила замуж за военного летчика? До свадьбы Михай Владу говорил ей, что жизнь военных летчиков и их семей бывает суровой, несколько раз он приглашал ее в гарнизон, показал ей все, ничего не скрывая, чтобы она реально представила себе то будущее, которое ее ждет, стань она его женой. Так что Роксана знала, что разделит с Михаем не только двухкомнатную квартиру, но и все волнения, сложности и неудобства, неизбежные для жен военных летчиков.

Правда, в последнее время Роксана нашла себе занятие: начала заниматься на курсах вождения автомобиля. Все чаще можно было увидеть ее за рулем. Она осторожно вела машину по асфальтированным улочкам нашего городка. Занялась она и техническими вопросами, связанными с любительским вождением. Иногда она возилась под капотом автомобиля, к восхищению жен остальных летчиков. И все-таки, несмотря на эти ее занятия, угольки недовольства семейной жизнью, судя по всему, продолжали потихоньку разгораться.

Я настолько глубоко ухожу в свои мысли, что звонок телефона заставляет меня испуганно вздрогнуть от неожиданности.

— Алло!

Вместо ответа слышится хриплый кашель курильщика. Он принадлежит Марешу. Полковника я узнал бы при любых обстоятельствах.

— Послушай, Фэникэ, — начинает он доверительно, — я должен сообщить тебе слишком неприятную новость. Управление автодорожной инспекции сообщает, что в течение ночи на 13 октября не было зарегистрировано ни одного несчастного случая, в котором фигурировала бы «дачия» Владу. Ты меня слышишь?

— Слышу, — отвечаю я, и настроение у меня сразу же портится. — Что будем делать?

— Ничего. Нам не остается ничего другого, как только ждать, — говорит он уже более спокойным тоном. — Ждать и надеяться, что Владу сам появится и объяснит тайну своего исчезновения. Хуже будет, если не появится… Ты догадываешься, что это может означать?

Я слишком хорошо понимаю, о чем идет речь, но не желаю даже мысленно смириться с чудовищным предположением, что старший лейтенант Владу дезертировал.

ВТОРОЙ СЮРПРИЗ

Пробую просмотреть текущие дела, чтобы скоротать время. Не получается. Мысли мои все время возвращаются к Владу, а все из-за полковника Мареша. Замечаю, что с течением времени мое напряжение или нервозность — как это назвать? — возрастает. От исчезнувшего Владу никаких сигналов. Представляю себе состояние Роксаны. Чтобы самому хоть немного успокоиться, звоню Лике Грама. Она сразу подходит к телефону.

— Ты не забыла о Роксане?

— Да что вы, товарищ майор, как же я забуду?! Я только что от нее пришла. Она в таком состоянии, хоть караул кричи. Я просто боюсь, как бы она какой-нибудь глупости не сделала.

— Какой глупости?