Неизбирательное сродство

— Княжество наше Лысогорское было, дорогой Эспер, чем-то вроде шутки. Ведь мы не Рюриковичи и даже не Гедиминовичи, а так — удельные князья безвестного корня. Но зато таких, как мы, осталось мало. Предок наш владел крепостцой там, где сейчас Городище у Лысой горы. Когда лет пятьсот назад была смута в Тверском княжестве, он объявил себя удельным князем, но кто тогда себя князем не объявил? С тех пор канули князья Дорогобужские, Кашинские, Микулинские, Телятевские, Чернятинские, пошли на ущерб славные Холмские, лишь мы, Лысогорские, уцелели. Когда поляки взяли Москву и послали свои войска в остающиеся русские города и поселения, то про наш захолустный удел просто забыли. Слышал я от своего деда, что жизнь здесь была довольно простая; мужики городищенские после польской войны оброку не платили, в церковь не ходили, а устраивали какие-то свои игрища на Лысой горе, а наш с тобой предок князь Борис, живший лет через восемьдесят после тех событий, впал по бедности и общему одичанию в ничтожество, сожительствовал с ватагой городищенских девок (те были повеселее навьинских), нарожавших ему несколько дюжин детей, и, кажется, едва разумел грамоте. Потому, когда дошёл до него слух, что царь Пётр набирает учеников в Навигацкую школу, он отправил старшего дитятю своего Алексея Борисовича, единственного, кого признавал за наследника, в Москву. С тех пор у нас принято было служить по морской, артиллерийской или военно-инженерной части. Князь Алексей Борисович, тогда ещё очень молодой, сделал блестящую карьеру во флоте и сына своего, рождённого в 1717-м году, назвал Петром в честь Государя, которого, по всему, уважал и ценил больше беспутного отца. Пётр Алексеевич Лысогорский пошёл уже по военно-инженерной части, жил в обеих столицах и в разных других городах, где подобало заниматься военным строительством, и, хотя именовался князем, удел свой увидал только в зрелые годы. Запустение глубоко его удручило: Городище впало в полное безвластие, и вернуть его к хозяйственному управлению не представлялось никакой возможности, тем более что чуть не половина его тогдашнего населения приходилась Петру Алексеевичу двоюродными братьями и сёстрами, и даже в самом Навьине никто не смог указать точно могилы его деда Бориса. С энергией князь Пётр взялся за строительство новых домов, расчистку поляны под парк, углубление русла Навки и восстановление хозяйства. А кроме того, он положил себе проводить часть года здесь. Его трудами и инженерным умением никакого следа от былой дикости не осталось. Был возведён новый дом с колоннами, в саду проложены дорожки к куртинам. Рождённый в 1742-м сын его Степан Петрович, хоть и увлечённый восхождением на престол Екатерины, которая отмечала ласками и служебным продвижением молодого артиллерийского офицера привлекательной внешности, уже подолгу живал в Навьине, а к тому же хорошо и рано женился на дочери генерал-майора, следившего за тем, чтобы служба зятя была лишена бессмысленных тягот, и сын Степана Петровича, мой отец и твой дед Василий Степанович был первым за несколько поколений князем Лысогорским, родившимся здесь, летом 1765 года. В имении появилась отличная библиотека, а на расстоянии нескольких десятков вёрст от Навьина — новые соседи, с понятными вкусами и привычками, жившие не как прежние поколения одичалыми хозяевами медвежьих углов, а приезжавшими сюда надолго столичными жителями, видевшими другую жизнь, а некоторые — и другие страны.

Я, собственно, рассказываю тебе это, чтобы ты лучше понял своего деда, а моего — отца. Единственный ребёнок, князь Василий Степанович был сызмальства склонен к чтению и наукам. Когда семья жила в Навьине, то к ней приезжали из Петербурга и Москвы учителя, которые занимались развитием мальчика. Особенно удавались ему древние языки и математика. Василий был воспитан в свободомыслии, нередком среди людей екатерининского века, но, конечно, это свободомыслие не мешало ему быть потом, когда пришлось брать на себя дела по имению, рачительным и строгим хозяином, а временами и тираном, ибо таков был тот век. Хозяйство в Навьине восстановилось окончательно. Кроме того, мой отец талантами своими явно выделялся, и все прочили ему раннюю блестящую карьеру: он пошёл, как и его отец, по артиллерийской части и участвовал в Рымникском сражении и во взятии Измаила, а когда женился, то назвал старшего сына, отца твоего, Александром; таким образом тот оказался Александром Васильевичем, тёзкой славного военачальника, как собственный дед Василия Степановича был тёзкой Государя, в энергичное и смелое правление которого мы, Лысогорские, поднялись из прозябания.