Читаем Неизбирательное сродство полностью

Неизбирательное сродство

Остановившиеся трамваи.Разбитые уличные фонари.Разорванные линии электропередачи.

* * *

Но ещё кто-то бодро идёт в метельс портфелем и в шубе.Ещё улыбается.Ещё мимо несут тюки.Ещё мужчинам жарко (расстёгнуты).Ожидают эвакуации:поездом — к озеру(под звуки обстрела).

* * *

Лопнувший водопровод:безостановочно хлещетиз гидранта перед Исаакием.Черпают неостывшую водупрямо из лунокв середине улицыкто кружкою, кто уполовником.

* * *

К середине зимы — в зениткошмара. На барахолкеторгуют:спичками, мылом, махоркой,дурандой, ненужной одеждойв обмен на нарубленный хлеб.

* * *

Потеплело: свозят на санкахзашитые трупы в морг,где их прямо на грузовики —и на дно братских могил.

* * *

Орудия вмёрзших в Невукораблей КБФ — бьют в воздух.Люди, не обращаявнимания на пальбу,бредут по Неве — кто куда.Вот он, декабрьский Петрополь››.

XX

Из дневника Веры (на узких листках):

‹‹22 декабря 1941.

Самый короткий день.Снег почернел от оттепели.Сегодня, под предлогом комиссии,Марк Непщеванский,старый Глебов приятель —Глеб уже никого не стесняется —водил нас смотреть запасникиМузея религии и атеизма.Так вот что от нас скрывали:оригинал — или список? —чудотворной Казанской иконы(а говорили: утрачена),мощи св. Серафима,завёрнутые в целлофан,и сотни другихчудотворных мощей и икон —советские катакомбына первобытный манер,внутри современного города,возле — недавно шумныхтрамвайных, троллейбусных линий,под ракой Казанского храма,обстреливаемого врагом,за семью печатями тайныс естественной температуройглубокого, вечного сна.Церковь бы так не придумала.Марк на редкость удачливый малыйпри центральном ТАСС фотокором:всюду вхож, со всеми знаком.Он стоял в стороне, не мешаясь,со своим новёхоньким «Кодаком»,улыбался. Улыбки — редкость.Город теней — люминофорыс собою, куда ни идём.Особенно здесь, в полумракелабиринтов надежды и веры.Боже, как исхудал Глеб.Каким лихорадочным блескомон смотрит — одни глаза,огромные, вечно в движении —из-под свалявшихся под нелепейшей шапкойволос (зато говорит, что греет).И все речи его о еде и о музыке!Я ж, при виде всех этих сокровищ,расставленных по полкам,и, уже не боясь, что заметят —если что, скажу: «Так виднее» —молча, встав на колени, молилась.Марк — атеист, как положеноуспешному бонвивану —стоял в стороне.Глеб же что-то шепталс закрытыми глазами:ах, как жаль,что теперь он стыдитсянахлынувших чувств››.

XXI

Св. Митрофан Воронежский — Петру Романову, 1682 г. по Р. Х.:

Перейти на страницу: