Неизбранная

– Подожди, вернись! – Феникс зычно кричит и исчезает в ночном небе. – Нет! – Я падаю на землю, дрожа и задыхаясь. У меня совсем не осталось сил гоняться за этой птицей. Я так замёрзла и устала. Я просто хочу спать.

– Если ты потеряешься в лесу, как ты поступишь? – спрашивает папа. Он возникает прямо передо мной: знакомый круглый живот и всё остальное. Единственное отличие – волосы. Они выглядят темнее и сияют, как у малышки в реке.

– Сначала я найду укрытие, – восьмилетняя копия меня щурится на тёмный лес перед собой. – Потом разведу огонь и отыщу воду, и… – она хмурится, прежде чем её лицо озаряется догадкой. Она сияет, так же как и папа. – Еда! Потом я раздобуду еды!

– Верно, укрытие – самое важное. В лесу быстро темнеет и холодает, – папа похлопывает её по спине.

– Да! Значит, мне нужно найти пещеру! – доносится до меня, словно сквозь трубу.

– Именно, – он улыбается. – Хорошую, большую пещеру.

Тяжело вздохнув, я заставляю себя подняться. Найди пещеру, Леда. Найди. Я бреду глубже в лес, то и дело врезаясь в деревья. В моём состоянии они все кажутся мне ужасно одинаковыми.

В лесу всегда полно звуков, но сейчас впереди явно что-то большое: шуршат кусты, ломаются ветки. Только не это. Я отступаю назад. К счастью, сумка и меч всё ещё со мной, но я не думаю, что у меня хватит сил сражаться с монстром. Из зарослей, громко фыркая, появляется мой лось.

Меня бросает в дрожь:

– Пожалуйста, не нападай на меня. Я не… – Лось кивает головой, рогами указывая на свою спину. – Ты хочешь, чтобы я оседлала тебя?

Он кивает ещё раз. Я забираюсь к нему на спину и обеими руками обнимаю за шею. Его мягкий мех быстро согревает меня. От него исходит едва уловимый аромат роз и сосновой хвои. Мы несёмся сквозь лес, и вся окружающая растительность сливается в единое зелёное пятно. Несколько капель росы оседает на моих волосах.

Наконец, у пещеры, покрытой густым мхом и яркими дикими цветами, лось переходит на шаг. Он входит внутрь, и цокот его копыт эхом отражается от камней.

– С-спасибо, – хрипло благодарю я, сползая с его спины. Всё ещё дрожа, я усаживаюсь на мшистый пол. Лось кряхтит и опускается рядом. Жестом он приглашает меня ближе. Я придвигаюсь вплотную и прислоняюсь к его чёрной спине. Под ровное дыхание животного я проваливаюсь в сон.

Голос звенит в моей голове:

– Наконец-то ты меня услышала.

Я открываю глаза. Папа стоит в нашей лавке, полирует одну из своих драгоценных стеклянных статуэток. Он выглядит точно так же, как несколько дней назад. Высокий, карие глаза блестят, рот растянут в улыбке. Он з-здесь…

– Ч-что ты чистишь? – я заикаюсь, протягивая руку, чтобы коснуться его руки. Он отстраняется, увлечённо полируя фигурку.

– Тебя же никогда не интересовало, чем я занимаюсь? – он тоскливо оглядывает статуэтки. – Всё время ты проводила в попытках стать Солнцем, а потом и с Хорхе на ферме. Старалась держаться подальше от нашей лавки, от меня.

– Нет, – шепчу я.

Под ногами скрипят половицы, когда я подаюсь вперёд. Всё вокруг мерцает, преображаясь. Теперь лавка выглядит совсем как в ночь пожара. Монеты и осколки устилают пол, тёплый свет факелов сменяется холодными тенями, отсветами огня с улицы и запахом крови. Звенят, разбиваясь, стеклянные статуэтки. Осколки впиваются мне в ноги.

– Папа! – зову я. – Папа, пожалуйста, помоги!

Лавка снова мерцает. Я задыхаюсь. Я снова в старой версии. Отец стоит передо мной, прищурив глаза. В свете факелов они приобретают золотистый оттенок.

– Помочь? – он смеётся. – Я постоянно помогал тебе, а ты по-прежнему игнорируешь мой самый важный совет. Так же, как всегда игнорировала меня.

Меня колотит крупная дрожь:

– Но п-папа, так неправильно. Я просто не могу сидеть сложа руки. Я не могу позволить этим людям избежать наказания за то, что они сделали с тобой. Ты должен меня понять.

Он ставит статуэтку, которую полировал, на полку. Вздыхая, он внимательно осматривает её.

– Как будто тебя волнует, что со мной случилось. Единственная причина, по которой ты это делаешь, – твои бесполезные амбиции. Ты думаешь, что если добьёшься успеха, то тот странный человек вернётся за тобой. – Он отходит от полок, уставленных десятками статуэток.

– Это неправда, – мой голос дрожит. Это не…

По мрачному выражению его лица понятно, что никакие мои слова не заставят его передумать. Он подзывает меня ближе и указывает на две полки.

На верхней стоят идеально отполированные статуэтки из насыщенно-голубого, сверкающе-золотого и пламенно-красного стекла. Все они изображают людей в разнообразных боевых позах. Я узнаю этих людей: Тэя, Пирс, Минта, даже Дамиан, первое Солнце Солии. В дальнем конце разноцветного ряда я замечаю лазурную статуэтку Коры. Она улыбается, приставляя меч к шее Матео. Фиби и Барак в страхе склоняются перед ней.

На нижней полке собрались все, кто мне дорог. Хорхе, папа, мама, все мои братья и сёстры. В самом конце – я – невзрачная оранжевая стекляшка с кадкой в руке.