Неизбранная

Крупная рука отца впивается в мою лодыжку, и моё тело снова становится неподвижным. Всё, что я могу, – наблюдать, как он утягивает меня вниз. Остаётся только надеяться, что кто-нибудь наверху вспомнит обо мне и придёт на выручку. Но чем тусклее становится свет, тем яснее я понимаю – никто не придёт. Крики и ликование постепенно сходят на нет. И вскоре я погружаюсь в тишину.

Глава 20. Неужели Белен бывает милым?

Я резко вскакиваю, врезаясь в дверцу стойла. Кто бы мог подумать, но удар деревяшкой по голове – отличный способ проснуться. Сено колет мои лодыжки, где-то рядом мычат коровы. Постепенно я вспоминаю, что нахожусь в коровнике Белена.

– Ты в порядке, Леда? – из соседнего стойла показывается голова Фемуса. Его чёрные волосы совсем свалялись. Непонятно, то ли от того, что он спал в коровнике, то ли из-за шляпы, которую вчера не снимал целый день.

– Конечно, – похлопываю я по дверце. – Меня не сломит какая-то деревяшка.

– Ой-ой! Но я имел в виду другое. Во сне ты казалась очень грустной.

Я тру лицо ладонями, стараясь отогнать воспоминания о тишине. О той холодной реке и о моём отце. Его глазах. Таких потухших, совсем как в тот день, когда я видела его в последний раз. С трудом я сглатываю подступивший к горлу ком. Не думай об этом, Леда. Не вспоминай то, что видела. Его смех и улыбка исчезли навсегда. Если будешь думать об этом, сойдёшь с ума.

– Л-леда… – тихонько начинает Фемус, но лосиха из стойла позади него утыкается головой ему в лицо. Листовик в панике отпрыгивает в сторону. – Только не плюй в меня!

Я смеюсь. По крайней мере, Фемус может отвлечь меня от этих ужасных мыслей.

– Проснитесь и пойте! – Белен врывается в коровник, гружённый подносом с дымящейся едой. Рядом с ним улыбающаяся Пенелопа. – Пришло время слезть с моей шеи!

Мы с Фемусом выходим к ним. Из соседнего стойла выглядывает ещё не пришедшая в себя после сна Вэл. Но уже спустя пару минут мы втроём дружно сметаем горячий суп. Оказывается, побег от волка способствует аппетиту.

– Вы так быстро кушаете! – хихикает Пенелопа, баюкая в руках расширитель Фемуса. Её голос тих, как никогда.

Белен мягко подбадривает девушку, обнимая её за плечи.

– Пенелопа наконец-то закончила чинить вашу э-э… машинку. – От этой счастливой новости глаз Фемуса чуть не выскакивает из глазницы. – И я полагаю, что проблема с картой тоже решена. Значит, в Крэйле вас больше ничто не задерживает. Я надеюсь. – Пенелопа сурово смерила его взглядом.

– В кои-то веки мы с тобой на одной волне, – киваю я в ответ. Пора разобраться с Костяным.

– Мой расширитель! – радостно вопит Фемус, бросаясь к девушке. Пенелопа протягивает листовику его драгоценность, с умилением наблюдая, как он вертит устройство в руках. Когда Фемус открывает расширитель и тянется к своему глазу, наступает наш с Вэл черёд вопить.

– Фемус! – возмущаемся мы.

– Ой-ой, простите, – листовик отходит от нас подальше и отворачивается. Покончив с процедурой, он снова возвращается к нам, заставляя Белена открыть рот в изумлении. Глаз Фемуса вернулся на своё законное место в подвеске, и розовые пятнышки, окружавшие его зрачок, начали постепенно блекнуть. – Я так счастлив! Мой глаз всё время чесался из-за верхнего воздуха. Я так страдал.

– Н-но к-как?.. – заикается Белен. Я перегибаюсь через перегородку стойла, подхватываю свою сумку и, водрузив её на плечо, гордо прохожу мимо.

– Ты привыкнешь, – хмыкаю я, выходя из коровника.

Вэл, Фемус и Пенелопа идут позади. Белен с подносом в руках спотыкается на пустом месте. Справа от нас краснеет небольшой домик семьи Белена, над которым угрожающе нависает громада деревенской стены.

Пенелопа оглядывается на стену:

– Вы уверены, что благополучно выберетесь из деревни без нашей помощи?

– Мы справимся, – я касаюсь своих ножен. – Спасибо вам обоим.

Щёки Белена наливаются краской. Ветерок ерошит его волосы.

– Ты благодаришь меня?! – недоумевает парень.

– Вы оба нам крепко помогли: пустили спрятаться и переночевать, накормили, починили расширитель Фемуса. Если я могу чем-то отплатить вам, просто дайте знать.

– Нам было совсем не сложно, – широко улыбаясь, Пенелопа подпихивает Белена локтем в бок.

– Э-э, да не стоит благодарности, Леда, – Белен угрюмо изучает свои ботинки. Я улыбаюсь. Оказывается, он может быть довольно милым, если его немного поощрить.

– До встрееееечи!!! – кричит Фемус, оглядываясь назад.

Пенелопа и Белен машут нам вслед. Пенелопа сияет, и даже Белен не скупится на улыбку. Когда наконец мы достигаем стены, Вэл каким-то чудесным образом выясняет, какая из незакреплённых досок скрывает проход. Друг за другом мы протискиваемся во внутренний коридор, и как только Вэл закладывает доску на место, нас поглощают темнота и холодный воздух, смешанный с запахом пота.

– Догадался ктшо-нибудь факел вжятшь? – ворчит Вэл.

Спустя несколько секунд тишины я отвечаю:

– Я – нет… А ты, Фемус?