Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно

– Всё не настолько просто. Да, мне нравилось заниматься сексом, но не всегда, не в каждую встречу. А после я чувствовал себя совершенно ужасно.

– В каком смысле?..

– Я чувствовал, будто использую этих женщин. Чувствовал себя виноватым.

Я посмотрел на свой блокнот с заметками и обнаружил, что почти ничего не записал. Наши беседы кружились вокруг да около, но ни к чему не приводили. Мы рассмотрели возможные причины его слабой силы воли, но так и не пришли к каким-то однозначным выводам. В итоге Джим ставил весь наш разговор в тупик, говоря что-то вроде: «Вы очень добрый человек, раз до сих пор продолжаете беседовать со мной. Я это очень ценю». Затем его взгляд ускользал, а на лице появлялась едва заметная тревога.

Я решил посоветоваться с коллегой-психиатром и рассказал ей о наших с Джимом беспредметных разговорах.

– Ты не докопаешься до истинной проблемы, – сказала она, отхлёбывая чай.

– Почему ты так считаешь? – спросил я.

– Он одинок и теперь нашёл кого-то, с кем можно поговорить. А если ты докопаешься до корня его проблемы, ваши встречи прекратятся.

«Вполне возможно», – подумал я.

Джим вырос в небольшом городке графства Суссекс. Его мать была учительницей начальных классов, а отец – электриком. Насколько он помнил, детство его было счастливым и не отмеченным какими-то особыми событиями; однако в возрасте семнадцати лет у него случился нервный срыв. «Все мои мысли занимали одни только экзамены – я упорно учился днями напролёт и почти не спал. Я не смог вынести всю эту нагрузку». Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы полностью восстановить здоровье, но к тому времени, как он пришёл в себя, экзамены уже закончились. Джим решил отдохнуть один год, однако через год он всё ещё не мог вернуться к учёбе. Он брался то за одну подработку, то за другую. А затем оставил родной дом и стал скитаться по Лондону, пока не осел где-то на его окраине.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросил я.

– Работаю ночным вахтёром в многоэтажке.

– Вам нравится ваша работа?

– Неплохая работа. Ничего не происходит… так что я просто читаю. Будто получаю деньги за чтение книг.

– А что вы читаете?

– Разную литературу. Но больше всего мне нравится история.

За год Джим утратил все связи со школьными друзьями, да и родителей почти что не навещал. «Я знаю, что они разочаровались во мне». Он стал отчуждённым и всё больше и больше отдалялся от остальных людей. Он жил как маргинал, как человек-невидимка. Он даже сменил дневной режим на ночной.

Во время обеда в кафе неподалёку от клиники я встретился с моей коллегой-психиатром.

– Как у тебя с тем сложным случаем? – поинтересовалась она.

– Почти никакого прогресса.

– Вот видишь…

– Что я должен видеть?

– Он играет с тобой.

Хоть Джим и не играл со мной в прямом смысле, он явно не спешил раскрывать правду.

На следующий сеанс Джим пришёл в подавленном настроении.

– Простите меня. Я снова ходил к проститутке.

Я открыл папку с его случаем и поставил дату.

– Мне правда очень жаль, – продолжал он.

– Давайте рассмотрим, что случилось, шаг за шагом.

Джим с явным облегчением кивнул. Казалось, он ожидал, что я буду его отчитывать.

– Я закончил работу, – начал он, – и шёл к метро. Когда я проходил мимо телефонной будки, то увидел, что там полным-полно визиток.

– О чём вы думали в тот момент?

– Ни о чём, всё случилось на автомате, будто без сознания. Я взглянул на визитки и приметил чёрно-белое фото… улыбающейся азиатки – и ничего не мог с собой поделать.

Джим забрал визитку и, как только зашёл домой, тут же позвонил по указанному номеру. Днём он отправился в трущобы, чтобы повидать азиатскую проститутку.

– У вас был безопасный секс?

– Да. Хотя по её инициативе – именно она заговорила о предохранении. – Прежде мы уже рассмотрели с ним несколько способов, как можно заговорить об использовании презервативов и увеличить шанс защищённого секса, однако в ответственный момент Джим всё позабыл. – Простите меня. – Он помассировал виски жёлтыми от сигарет пальцами.

– С вами всё хорошо?

– Голова заболела. Она часто болит.

– Продолжим беседу?

– Конечно. – Его брови нахмурились, а лицо исказилось в гримасе.

– Хотите, я дам вам парацетамол?

– Нет, всё пройдёт. – Джим помолчал немного, а потом добавил: – Простите, мне действительно очень стыдно перед вами. – Он пришёл в смятение. – Всё это время вы пытались помочь мне, а я не до конца был честен с вами. – Я посмотрел ему в глаза, и он выдержал мой взгляд. Я думал, что он, как обычно, отвернётся, но он продолжал смотреть на меня. Его зрачки были чуть расширены, и мне показалось, он сейчас сознается в пристрастии к наркотикам. – Мне совсем не хотелось водить вас за нос, но некоторые вещи… они непростые… о них сложно взять и рассказать… – Его прерывистая речь давала понять, что признание требует от него неимоверных усилий. Я слышал, как тикают часы на моём рабочем столе. Джим сменил позу, сделал вдох, задержал дыхание на несколько секунд, а затем произнёс: – Я хожу к проституткам, потому что одержим. Я одержим демоном.

– Понятно.