Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города

Демократические мечты сенатора разбились вдребезги из-за его смерти от неизвестной болезни в 1258 году. Возможно, чересчур неожиданной, чтобы не заподозрить заказное убийство.

Римская аристократия не простила Бранкалеоне дельи Андало́ его борьбы за права простого люда и наградила его посмертным забвением. Имя сенатора не сохранилось ни в одном названии проспекта и даже крошечного переулка столицы. В то время как именем революционера Кола ди Риенцо назван большой проспект у Ватикана. Уцелели лишь серебряные монеты сенатора с изображением льва (имя Бранкалеоне – «белый лев») и аллегории Рима в виде женской фигуры с шаром-державой и пальмовой ветвью в руках.

Помимо борьбы с народными защитниками у аристократии и своих проблем хватало. Среди знати не было единого мнения по поводу того, к кому примкнуть в борьбе за власть.

Уверена, вы помните историю любви Ромео и Джульетты. Что стояло за непримиримой враждой их семей?

Разногласия среди дворян вылились в конфликт между гвельфами (сторонниками папы римского) и гибеллинами (приверженцами императорской власти). В произведении Шекспира семья Ромео Монтекки, вероятно, списана с рода гибеллинов Монтикони, жившего в Вероне в начале XIV века. Их противники Даль Каппелло появились в пьесе в образе семьи гвельфов – Джульетты Капулетти.

В Риме эта борьба особенно остро проявилась между местными кланами Орсини (гвельфы) и Колонна (гибеллины), но они были не единственным примером.

Разные группировки использовали язык архитектуры, чтобы продемонстрировать свои политические предпочтения.

Замки и башни гвельфов украшались прямоугольными зубцами, а гибеллинов – в форме ласточкиного хвоста (или буквы М). На башне в начале главы – Torre delle Milizie – прямоугольные зубцы, так как хозяином был папа римский из семьи Каэтани, противник гибеллинов и враг рода Колонна.

Попробуйте вспомнить, где вы уже видели зубцы в форме М.

Думаю, вам сразу же пришли на ум стены московского Кремля!

И не зря. Подобный стиль крепостного зодчества принесли в Россию итальянские архитекторы, приглашенные великим князем Иваном III в конце XV века: Антонио Джиларди, Пьетро Антонио Солари, Алевиз Фрязин, Марко Руффо. Похожие зубцы (мерлоны) в Милане в замке Сфорца, в Вероне в замке Кастельвеккьо и других городах севера Апеннинского полуострова.

Был ли в московском строительстве политический подтекст или миланцы просто повторили привычные формы – точно не известно. Есть версия, что итальянские архитекторы воспринимали московского князя как императора. И логично, что православный князь не мог быть союзником папы римского – значит, на его крепости должны быть зубцы гибеллинов.

Но это всего лишь догадка.

В Риме встречаются башни с мерлонами обеих форм. Престиж аристократических семей менялся, как и место под солнцем у столичной власти. Из-за этого башни и крепости часто переходили из рук в руки и носили фамилии разных знатных родов.

Со временем борьба утихла, и верховное положение на троне прочно занял папа римский. Те башни, которые не попали под горячую руку Бранкалеоне и не упали сами во время землетрясений, постепенно «растворились» в городском пейзаже. Одни стали терассами и лоджиями дворцов, другие – колокольнями церквей. Лишь некоторые остались стоять в одиночестве на перекрестках и площадях.

79. Рыцари среди руин

Тем, у кого встреча с Римом начинается с вокзала Термини, сразу «перейти к главному» несложно. От станции до исторического центра проложены две улицы: via Cavour до Форумов и Колизея и via Nazionale до piazza Venezia.

Их построили после того, как Рим стал столицей объединенной Италии. Пройти вдоль главного проспекта – незатейливый вариант для всех, кто не любит блуждать извилистыми переулками. Но часто именно они скрывают самое интересное, стоит только отойти на шаг от главной магистрали.

Между двумя городскими артериями расположен один из древнейших районов города – Монти. Его название переводится как «холмы» и описывает ландшафт между античными склонами Квиринала и Эсквилина. Улицы взбегают вверх и спускаются вниз, образуя причудливые лабиринты. Ступеньки лестниц, маленькие, но шумные по вечерам площади с посиделками вокруг фонтана, неожиданные ракурсы выглядывающих из-за угла античных колонн, – это все виды Монти.

В квартале житейская атмосфера, которую не ожидаешь найти в историческом центре. Винотеки, этнические рестораны и простые кафе, в которых обедают местные. Крытый рынок, куда римляне ходят за свежими овощами, занавесы из кудрявого плюща, покрывающие фасады зданий. Вопреки всем бурям, бушевавшим вокруг Монти за последние два столетия: сносам и перестройкам монархического режима и партийной пропаганде Муссолини, строительству ветки метро В, – квартал сохранил свой очаровательный старомодный облик.

Но далеко не всегда эти узкие улицы привлекали романтикой. В Древнем Риме Монти назывался иначе. Субура – синоним неблагополучных трущоб, публичных домов (лупанариев) и ремесленных лавок в нагромождении многоэтажек-инсул.