Неизведанными путями

Батальоны были отведены сравнительно далеко от села, с таким расчетом, чтобы белые при окружении его не смогли столкнуться с ними.

Пришлось долго ждать, пока егерцы раскачались. Погода стояла холодная, но костры разводить было нельзя. Бойцы наши одеты были плохо, в тонкие молескиновые шинели и летние гимнастерки. Многие уже стали сомневаться и терять надежду, что план наш осуществится. И только к вечеру у села появилась усиленная разведка, а за ней повалили густые цепи егерцев, одетых, как на парад.

Наши разведчики открыли беспорядочный огонь и, пошумев изрядно, отошли.

Обрадованные сравнительно легкой победой и предвкушая тепло, которое ожидало их в добротных крестьянских домах, егерцы рассыпались по всему селу.

Выждав, когда втянутся в село последние подразделения и боевой обоз егерцев, наши батальоны начали занимать все дороги, идущие в Тумашево, потом без шума, осторожно окружать село.

Уже ближе к рассвету, когда егерцы спали крепким предутренним сном, наши подразделения, обезоружив сторожевое охранение, ворвались в село и почти без единого выстрела захватили в плен весь 2-й егерский полк.

В Тумашеве мы захватили больше двух тысяч пленных, избежали плена только старшие командиры, кое-кто из них застрелился, а некоторые скрылись. Захвачено было много трофеев: 24 пулемета, несколько тысяч патронов, около 30 телефонных аппаратов, много полевого кабеля и другое имущество. Здесь же произошел стихийный обмен обмундированием. Через час с небольшим после занятия села 2-й Крепостной полк оказался одетым в новенькое английское обмундирование, а егерцы облачились в наши молескиновые шинели. При этом переодевании даже споров никаких не было. Наши бойцы убедительно говорили:

— Вы пойдете в тыл, а нам еще Сибирь отвоевывать, так что ваше обмундирование нам нужнее, чем вам.

И егерцы не возражали, снимали с себя английские шинели и мундиры и надевали наши молескиновые халаты. Они были рады, что уже отвоевались.

Когда я сообщил комбригу Андрианову о проведенной операции, он ответил мне коротко:

— Победителей не судят. Молодец! Если бы ты провалил операцию, конечно, тебя отдали бы под суд, а теперь пишу реляцию к ордену.

Потом он спросил, сколько мы взяли пулеметов. Я, боясь, что у меня отберут их, сказал:

— Десять, — хотя на самом деле мы взяли их в два раза больше.

— Шесть оставь себе, а остальные пошли в бригаду для других полков, — сказал комбриг.

Пулеметов в полках было мало, поэтому у счастливчиков, которым удавалось захватить больше пяти — шести пулеметов, часть забирали для других плохо вооруженных полков бригады. До этого у нас в полку было только три пулемета, а тут вдруг такое богатство!

2-й Крепостной полк после Тумашевской операции нельзя было узнать: он был одет, как на парад. Молескиновых шинелей не осталось и в помине, разве только где-нибудь у обозников второго разряда.

Вспоминается случай с телефонистом штаба полка Дороховым. Он пришел ко мне и просит:

— Товарищ командир, разрешите мне на передовую.

— Почему? — спрашиваю его.

— Да как же: все давно щеголяют в новом обмундировании, а я в поле обсевок, что ли?

Пришлось ему разрешить идти на передовую.

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАЗГРОМ КОЛЧАКА

Разгром и пленение 2-го егерского полка совпали с общим наступлением наших армий на Восточном фронте.

Используя образовавшуюся брешь в районе Тумашево, наши войска преодолели последнюю линию обороны Колчака и, преследуя его разбитые части, начали быстро продвигаться на восток, в глубь Сибири.

5-я армия начала свое движение в общем направлении на Петропавловский, а части 3-й армии — на Ишим, имея своей очередной задачей захват Омска — столицы «верховного правителя».

1-я бригада 29-й дивизии в составе четырех полков — 253-го «Красных орлов», под командованием Кобякова; 254-го, под командованием Красавчикова; 255-го, под командованием Азарянца, — и временно приданного ей 2-го Крепостного полка должна была согласно приказу от 26 октября начать общее наступление на Ишим.

2-й Крепостной полк в это время занимал двумя батальонами село Боровинское и одним батальоном деревню Кошелево, откуда должен был, держа связь справа с 253-м полком «Красных орлов» и слева с частями 51-й дивизии, перейти в наступление на Ново-Деревенское и Окунево. 51-я дивизия должна была занять Юринское и Агарянское.

С рассветом 27 октября наш полк начал движение в указанные ему пункты. Противник сделал еще раз попытку оказать сопротивление, но это уже было не то, что раньше. Видно было, что белые нервничают. И как только мы нащупали расположение противника и повели короткую, но внушительную артиллерийскую подготовку, он сразу начал отходить, не дождавшись нашей атаки.

— Э! Слабо! — закричали наши бойцы, увидя поспешный отход белых, и бросились преследовать отходящего противника.

— Конницу вперед! Конницу! — кричали пехотинцы, но конницы, к сожалению, у нас было мало, и поэтому противник ускользнул.

Дальнейшие бои вплоть до реки Ишим сводились к стычкам с арьергардом противника.