Неизвестная блокада

1) разработка плана обороны собственно Ленинграда и

2) руководство обороной на основном угрожающем Ленинграду направлении — Лужском.

Должен сказать, что Пядышев командовал без всякой души, исключительно нехотя, безразлично, оставляя в самые ответственные моменты боя на долгий период войска без всякого руководства. В итоге, несмотря на то, что Пядышев получил из Ленинграда отборные войска — ВУЗы и танковые части¹⁵ — противнику удалось создать на северном берегу р. Луга плацдарм для последующего наступления.

Думаю, что Пядышевым руководило тогда неверие в наши силы и чрезмерная вера в непобедимость немецкой армии.

Что же касается плана обороны г. Ленинграда, то таковой план был Пядышевым после его разработки утерян и судьба его неизвестна и поныне, однако по тому и по нынешнему времени одна утеря такого плана есть тягчайшее преступление. Это обстоятельство также не могло не повлиять на отстранение и арест Пядышева, тем более, что Пядышев ухитрился на пост начальника своего штаба в Лужской опергруппе подобрать командира из немцев, что также нам казалось не совсем случайным!

Таковы обстоятельства дела, как они мне в то время представлялись. Время было очень горячее и мы считали Пядышева опасным человеком. Не исключаю, а считаю вполне возможным, что теперь Пядышев стал не тот, что он исправился и в теперешней обстановке будет хорошо драться. Но это виднее тем, кто наблюдал его за последние два года»¹⁶.

Осенью 1941 г. Жданов также возложил всю вину за неудачу попытки прорвать блокаду на командира и комиссара дивизии, которые, получив устный приказ, высказали сомнение в возможности его выполнения и были расстреляны с санкции Сталина, полученной в ходе разговора с ним руководителей Ленфронта по каналам правительственной связи. Итак, в умении найти «козлов отпущения» Жданову отказать было никак нельзя.

О чем думал Жданов в один из наиболее критических периодов битвы за Ленинград в конце августа—начале сентября 1941 г., когда угроза взятия города была реальной? Исключал ли он возможность сдачи Ленинграда противнику? Дать однозначные и исчерпывающие ответы на эти вопросы вряд ли возможно. Жданов был слишком осторожным человеком, чтобы доверять кому-то свои мысли, особенно если речь шла о решении такого масштаба, как сдача Ленинграда. Однако пометки в его записной книжке, относящиеся к этому периоду, говорят о том, что еще до приезда в Ленинград В.Н. Меркулова с мандатом ГКО на проведение в городе спецмероприятий, Жданов более всего был озабочен вопросами организации «нелегальной работы» и перегруппировки сил, смысл которой состоял в «приближении к себе» начальника УНКВД ЛО Кубаткина и сохранении в городе частей НКВД¹⁷. К этому же времени относится создание 4 нелегальных резидентур УНКВД, которые должны были приступить к активным действиям в случае оставления Ленинграда. В то же время документы Военного Совета обороны Ленинграда за 25—27 августа 1941 г. свидетельствуют об энергичной деятельности по подготовке города к защите, мобилизации для этого всех имевшихся ресурсов, создании и вооружении батальонов народного ополчения, форсировании фортификационных работ и укреплении порядка в Ленинграде¹⁸. Во всех заседаниях Военного Совета обороны Ленинграда принимали участие Жданов и Ворошилов. Вместе с тем, очевидно, что Жданов просчитывал самые худшие варианты развития событий и предпринимал соответствующие меры. Однако формальная инициатива в постановке вопроса о возможности сдачи Ленинграда исходила из Москвы, которая санкционировала проведение в городе спецмероприятий на случай его захвата немцами. Примечательно, что уже после стабилизации фронта 25 октября 1941 г. по решению горкома ВКП(б) была создана нелегальная партийная организация, основная задача которой состояла в осуществлении и руководстве «народным мщением немецким оккупантам на основе широко развернутой и действенной политической работы в тылу врага» в случае сдачи Ленинграда¹⁹. Непосредственной опасности городу в этот период времени не было. Несмотря на рост антисоветских настроений, УНКВД полностью контролировало ситуацию в Ленинграде, но сохранялась потенциальная угроза переброски дополнительных немецких соединений под Ленинград в случае взятия Москвы. Ленинградское руководство прекрасно знало о решении ГКО эвакуировать из столицы важнейшие правительственные учреждения, а также о панических настроениях и бегстве населения из Москвы, начавшегося 16 октября.

Еще одним свидетелем поведения Жданова в наиболее сложное для Ленинграда время был бывший помощник Г.М.Маленкова Д.Н. Суханов, который в августе-сентябре 1941 г. сопровождал своего шефа, прибывшего в составе Комиссии ГКО СССР вместе с Молотовым В.М., адмиралом флота Кузнецовым Н.Г., Командующим ВВС Жигаревым П.Ф., Командующим артиллерией Вороновым Н.Н. в Ленинград «по поводу выяснения дошедшего до Сталина сообщения о намерении Ворошилова К.Е. готовить к сдаче Ленинград противнику и переходу к партизанской борьбе». Как вспоминал Д.Н.Суханов: