Неизвестная блокада

В январе 1942 г. почти вся промышленность простаивала. Некоторые цеха важнейших оборонных предприятий по часам снабжались электричеством. Кое-где вместо электричества используют конный привод, кое-где применяется человеческая сила. Ко всем остающимся дефицитам добавилась нехватка топлива. Жители сносят разрешенные здания, ломают заборы, снимают могильные кресты с церковных дворов. Самовольная заготовка дров была сначала запрещена милицией. В конце концов власти ограничились контролем над деятельностью по сносу зданий.

25 января смогли увеличить хлебные нормы до 400 г для рабочего, 300 г на служащего и 250 г для семей служащих. 15 февраля последовало новое повышение норм до 500 г и 400 г и 300 г соответственно. В начале марта ситуация выглядела следующим образом:

Ленинградские официальные продовольственные нормы в марте 1942 г.

В действительности эти официально объявленные нормы не всегда доходили до потребителей. После временного сокращения продовольственных норм в конце марта к 1-му мая продовольственные нормы были снова доведены до мартовского уровня, по поводу праздника добавили особые пайки (спирт, сыр, шоколад). Это время характеризовалось повсеместным восстановлением нормальной ситуации в городе. С конца февраля одно за другим возобновили работу предприятия, было восстановлено электроснабжение даже для пуска в эксплуатацию трамваев, для городских нужд и отчасти даже для освещения.

Огромное значение для обеспечения витаминами поголовно страдающего авитаминозом населения имела организация работ на приусадебных участках, которой с весны руководил Горсовет. Каждый житель должен был обработать 0,15 га земли на садовых участках, в указанных ему парках и пригородах. Крупные предприятия получали в совместное владение обработанные приусадебные участки. В целом в работе на приусадебных участках было занято 500 промышленных объединений и 27 000 отдельных участков. Семена (капуста, салат, огурцы) были предоставлены городскими совхозами или были доставлены по воздуху. Хватало картофеля, хотя с октября 1941 г. картофель в городе было практически не увидеть.

Ситуация по снабжению на тот период характеризуется следующей картиной:

Продовольственные нормы (принимая во внимание имеющийся в это время урожай зелени) в сентябре были уменьшены, хотя по август достаточно регулярно выдавался дополнительный рацион.

Раздел III. Документы Управления НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду [179]

Документ № 48

Сов. Секретно

Управление НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду

«5» сентября 1941 г.

№ 9045

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

О настроении бойцов и командиров Действующей Красной Армии

Большинство обработанной военной цензурой корреспонденции содержит в себе сообщения, отражающие здоровое политико-моральное состояние личного состава частей Действующей Красной Армии.

Бойцы и командиры выражают преданность делу защиты Родины в борьбе с фашистскими войсками, стремление к победе и полному разгрому врага.

Однако, за последние дни в переписке бойцов и командиров Действующей Красной Армии возрастает выражение недовольства отходом частей нашей армии под натиском германских войск.

За период с 10 по 30 августа с. г. военной цензурой не пропущено 18 813 корреспонденций (1,6 %), содержащих ярко выраженные отрицательные настроения, связанные с отходом наших воинских частей.

В своих сообщениях об отступлении наших войск бойцы воинских частей: г. Пушкина, Кр. Села, Слуцка, Красногвардейска, Ораниенбаума, Ко-порья, Тайц, Дибуны, ППС 418, 1-й гвардейской дивизии, Кингисеппской армгруппы, ППС 1104, г. Кронштадт, ППС 336, 4-й дивизии Народного ополчения, Кингисеппской армгруппы, ППС 669, Лужской армгруппы — пишут о неумелом командовании боевыми операциями и трусости комсостава:

…«Недавно наши части отошли, было брошено вооружение, машины и провиант. У нас были боеприпасы, но не разрешили стрелять.

Начальник штаба Виноградов удрал вперед и бросил даже собственную машину. Почему он приказал отступать — это вопрос, подлежащий разбору трибунала».

ППС 366, 4 рабочая дивизия, отд. арт. дивизион, 4 батарея.

…«Поздравь меня с позорным бегством через наше командование.

Как мне, старику, пришлось тяжело выходить из окружения, ведь многие молодые командиры, бросив людей, боепитание, спасали свои шкуры.

Я участвовал в двух боях и убедился, что наши командиры неспособны управлять боем, а только криками да лозунгами. Стыдно писать, что я с фронта приехал в Красное не один, а с остатками позорно разбитой нашей дивизии».

ДКА ПСК г. Красное село.

«Последние дни мы с такой быстротой отступаем, даже представить не можешь. Командование бежит в тыл не только от немцев, но и от нас. Так воевать нельзя, пока не заменят трусов-командиров хорошо обученными, смелыми командирами».

ДКА ПСК — г. Слуцк.

«Воины красные бьются храбро и самоотверженно, но отдельные паникеры и трусы как из рядового состава, так и из среднего и высшего ком. состава во многом вредят на поле боя».