Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Я рассказал, что последние директивы сводятся к подготовке к войне и носят характер диверсионный.

Он мне тут же сказал, что эти директивы надо принять и что к войне надо готовиться. Он заявил, что центр правых единодушно пришел к необходимости поддерживать японцев и немцев, так как другого выхода нет.

Иван мне сказал в этот раз, что между правыми и троцкистами установлена договоренность о совместном содействии осуществлению Японии и Германии их военных замыслов».

(Из показаний КАШИРИНА П. Д., 13 июня 1937 года).

Наконец, такие же связи бухаринцы-рыковцы завязали с Польшей. Бухаринцы-рыковцы готовились удовлетворить самые кровожадные аппетиты польского фашизма. Они дали согласие отдать советскую Белоруссию и белорусский народ в руки польских панов.

РЫКОВ на следствии показал:

«…Вопрос об ориентации на Польшу с той точки зрения, чтобы заручиться ее поддержкой на случай нашего прихода к власти, возник значительно раньше, а именно в 1930–31 гг.

Я должен признать, что группа участников организации пра вых в соответствии с указаниями центра правых и моими личными указаниями в целях осуществления наших заговорщических изменнических планов установила связь с фашистской Польшей, с польскими разведовательными органами, в частности…

Общая формула, на которой мы тогда сошлись, сводилась к тому, что в переговорах с поляками /связь с которыми через ЧЕРВЯКОВА уже к тому времени была установлена/ мы пойдем на отторжение от СССР Белорусской советской республики, на создание “независимой” Белоруссии под протекторатом Польши».

(Из показаний РЫКОВА, 19 июля 1937 года).

Местные правотроцкистские организации по директивам своего центра непосредственно связывались с немецкими и японскими агентами, получали от них директивы, готовили по их приказанию диверсии, террористические акты, проводили вредительство.

Так, например, участник антисоветской бухаринско-рыковской организации СЕМЕНОВ с одобрения БУХАРИНА связался с агентом Гестапо БЕЙТЕЛЬ и совместно с ним готовил террористический акт против тов. СТАЛИНА.

Вот что показывает СЕМЕНОВ:

«БЕЙТЕЛЬ заявил, что он меня знает как хорошего боевика-террориста, в прошлом руководившего террористической борьбой против ЛЕНИНА, и опытного разведчика, и предложил мне совместно подготовить террористический акт против СТАЛИНА, являющегося, как он выразился, основным врагом фашизма и опасным противником создания единой великой фашистской Германии. БЕЙТЕЛЬ сказал, что такое задание он имеет персонально от представителя Гестапо в Ленинграде, с которым он лично связан.

Я заявил БЕЙТЕЛЮ, что считаю его предложение очень ценным и что его замечание о том, что нужно бросить болтовню и перейти к решительным действиям – вполне разделяю, но я один этого вопроса решить не могу и поэтому должен предварительно переговорить с моими руководителями. На этом наша беседа закончилась.

Об этой беседе я подробно сообщил БУХАРИНУ, которому указал, что БЕЙТЕЛЬ является очень сильным и надежным работником для нашей боевой организации, но весь вопрос в том, что можем ли мы иметь дело с Гестапо.

На это БУХАРИН заявил, что “в борьбе все средства хороши” и что он считает возможным использовать и агентов иностранной разведки, и тут он стал мне подробно доказывать необходимость и полную допустимость использования в борьбе против руководства ВКП(б) любой реальной контрреволюционной силы».

(Из показаний СЕМЕНОВА, 4 июля 1937 года).

Так же откровенно связался другой агент Гестапо ШТРАК с руководителями правотроцкистской организации в Азово-Черноморском Крае – МАЛИНОВЫМ и ШЕБОЛДАЕВЫМ.

МАЛИНОВ на следствии показал о своей беседе со ШТРАКОМ:

«…ШТРАК начал разговор с того, что неизбежна война Германии и Японии с Советским Союзом, что СССР неминуемо ждет поражение. А при нынешнем положении в стране, при первом крупном поражении Красной армии, народ восстанет и свергнет советскую власть. “Мы знаем, Михаил Маркович, – сказал ШТРАК, – что вы человек критически мыслящий и, несмотря на свое высокое положение, трезво расцениваете обстановку, Я с вами говорю от имени великой страны – Германии, которой начертано великое будущее…

О ваших настроениях мы знаем, знаем, что вы троцкист, и уверяю вас, мы ничего против ваших убеждений не имеем и уважаем их…

Нам известно, – сказал ШТРАК, – что троцкистская организация в крае располагает большими возможностями. Задача заключается в том, чтобы, подняв шум вокруг решения о казачестве, фактически рядом осторожно проводимых мероприятий, срывать это решение. Надо показать казачеству, что Советская власть только шумит, а реально ничего делать не собирается и этим озлобит казачество. Наряду с этим повести работу среди казаков, враждебных власти…”

Как-то в эти же дни, утром, я зашел в кабинет к ШЕБОЛДАЕВУ и рассказал ему всю историю моей связи со ШТРАКОМ и о его указаниях.

ШЕБОЛДАЕВ, к моему удивлению, не смутился и сказал, что ничего страшного в этой связи нет, так как ему известно, что ПЯТАКОВ и другие члены центра давно вошли в связь с иностранными державами».

(Из показаний МАЛИНОВА, 9 июня 1937 года).