Неизвестная пьеса Агаты Кристи

— Нет, к такому ответственному делу, как смерть, надо подготовиться загодя, — продолжал Олег, глядя столь простосердечно, что даже возмущенный похоронщик не находил в себе сил прервать эту задушевную речь. — Как сказано классиком, беда не в том, что человек смертен, — беда в том, что он внезапно смертен! Скажем, сегодня молодой юноша накушался до полного одурения какого-нибудь «Солнцедара» (или что там вообще пили, в боевом восемьдесят пятом?) и полез махать кулачищами с явным намерением проломить кому-нибудь башку, — а через два дня его самого находят в заброшенном доме с проломленной головой. Или прогуливается себе человек с компанией друзей, а тут ба-бах! — потерявшая управление машинка бьет его в спину с такой силой, что он влипает головой в асфальт — и планы его становятся навеки неисполнимы… А то, к примеру, некий бизнесмен катит на своем «мерсе», останавливается на светофоре, но…

— Пошел вон! — вдруг выкрикнул гробовщик. — Вон отсюда! — Он сунул руку в карман. — Кто тебя послал? Ты откуда взялся, гад?!

— Кирилл Петрович, вы здесь? — послышался безмятежный женский голос, и немолодая женщина в строгом темном костюме заглянула в зал. — Извините, я выскочила только на минутку. Ой, у нас клиенты…

— Пока нет, — улыбнулся Олег. — Пока заказчики, и то потенциальные. Мы, пожалуй, забежим позднее, уже с деньгами. Извиняйте, если что не так!

И, проворно лавируя между гробами, он вылетел из зала, прихватив за руку Женю.

— Вы что?! — начала было она возмущенно, едва очутившись на улице, но Олег, бросив на ходу:

— Все потом! — втолкнул ее в «Тойоту» и с места рванул так, что под колесами засвистело.

Женя стиснула кулаки, чтобы унять дрожь. Олег покосился на нее и выключил кондиционер.

— Я тоже… замерз, — сообщил он, и Женя впервые обратила внимание, что ее бравый спутник несколько побледнел. А уж как она сама выглядит, можно себе представить! Но лучше не надо.

— Не пора ли объясниться? — спросила, напряженно глядя вперед, но уже не замечая расстилавшихся перед ними тенистых уютных улиц.

— Пора, — согласился Олег, вытаскивая из кармана смятую рекламную листовку. — Вот, взгляните.

«Ритуальные услуги», — прочла Женя.

— Не там читаете. Переверните, — велел Олег.

Женя послушалась — и чуть не выронила газету, прочитав набранное крупным шрифтом:

«Используйте смерть, ибо это великая возможность. „Бардо Тодол“».

— «Бардо Тодол»?! — с ужасом повторила Женя.

— Тибетская Книга Мертвых, — пояснил Олег, осторожно въезжая во двор, образованный каре из изрядно облупившихся, но еще довольно симпатичных «сталинок».

Он выключил мотор и обернулся к Жене. Лицо его утратило бледность, и Женя робко понадеялась, что и сама выглядит уже не как набальзамированный труп.

— Разумеется, нет ничего удивительного в том, что человек, посвятивший себя служению Танатос, сделал своей настольной книгой «Бардо Тодол», — сказал Олег. — Но есть маленькая деталь: нашего нового знакомца зовут Кирилл Корнюшин.

Если Женя не хлопнула себя по лбу, то лишь потому, что побоялась показаться полной дурой.

— Ну да! Секретарша назвала его Кириллом Петровичем! Конечно… Я видела его на старой фотографии, но никогда, ни за что не узнала бы. Хотя, припоминаю, в нем и тогда было нечто зловещее. Или мне так кажется теперь?

— Наверное, кажется, — согласился Олег, приотворив свою дверцу. Теплый ветерок ласково прильнул к Жениному лицу. — Не знаю, какое фото имеется в виду, но я видел их несколько, и десять лет назад Корнюшин был вполне похож на человека.

— А что случилось десять лет назад?

— Трагическая случайность — железнодорожная авария. Товарняк столкнулся с электричкой, переполненной дачниками. Погибло народу — ужас. От первых трех вагонов практически ничего не осталось. Корнюшин вышел в тамбур покурить — это его и спасло. Но вся его семья: отец, мать, молоденькая жена… можно сказать, и ребенок, потому что она была беременна… — Олег тяжело махнул рукой. — Вот где кошмар! Его можно было только пожалеть: в двадцать шесть лет потерять в жизни все! Он долго болел, потом ушел из школы, в которой работал, запил… Подрабатывал от случая к случаю в бригадах могильщиков на кладбищах. Этот бизнес золотым считается, в него попасть всегда было трудно, однако Корнюшина почему-то брали — на подхват, разумеется. Но пять лет назад вдруг словно заново родился. Прошел кодирование, бросил пить совершенно. Продал все свое имущество, большую квартиру, купив себе совсем уж жалкую «хрущевку», только дачу отцову оставил — и стал компаньоном в той фирмочке, где мы побывали. Это одно из лучших заведений такого рода в городе. Странно, что сегодня народу не было. Я надеялся застать Корнюшина в деле, показать, так сказать, товар лицом. Зрелище в своем роде замечательное! Служитель культа! Но вот видите, пришлось импровизировать, чтобы вызвать в нем подобие человеческих чувств.

— Вы думаете, он готов был стрелять? Так угрожающе сунул руку в карман…