Неизвестная пьеса Агаты Кристи

Тао Той метнулась мимо, вылетела в коридор и сделала попытку захлопнуть дверь, оставив Женю в каюте, но та как-никак работала не официанткой… Через секунду Тао Той обнаружила себя полулежащей на кровати, одной и без оружия, а свою гостью — убегающей по коридору.

Женя, не оглядываясь, мчалась вперед. Которая дверь? Вроде эта, повыше других…

Ворвалась в кухню, в последний момент сообразив опустить пистолет, не проделывать спецназовские страховочные пассы, а то еще навернут по башке сковородкой!

На нее, впрочем, не обратили внимания: весь кухонный персонал собрался возле лестницы, испуганно глядя вверх, где грохотали шаги и прыжки по захлопнутому люку.

Так, назад, здесь толку не добьешься. Но не может же быть, чтобы из трюма на палубу вел только один ход!

Женя выскочила в коридор и нос к носу столкнулась с Тао Той. В тот же миг она получила неслабый удар в подвздох, согнулась и ощутила, как пальцы китаянки проворно освободили ее от тяжести «Магнума».

Одновременно с приступом боли Женю пронзила мысль: Таечка отнюдь не заботится о безопасности гостьи, она просто хочет как можно скорее оказаться наверху, потому что там Олег!

Вспышка ярости мгновенно вернула силы, однако дыхание удалось восстановить не так скоро. Прежде чем Женя успела сделать хоть шаг, китаянка добежала до противоположного конца коридора и исчезла за какой-то дверью.

Кашляя, Женя ринулась следом. Сюда, что ли? Нет, заперто. И здесь заперто, и здесь! Но не просочилась же Тао Той сквозь стену! Ударилась всем телом в первую дверь, которая сначала показалась запертой, и с маху вылетела в еще один коридор. Все правильно: остальные двери открывались наружу, а эта внутрь. Над головой раздается дробный перестук — это китаянка несется по лестнице.

Женя ринулась туда же, но Тао Той замерла, загородив путь. Женя бесцеремонно рванула ее за подол, но девушка словно и не заметила, завороженная происходившим на палубе. И вдруг с криком выскочила из люка, а грохот ее каблучков потонул в грохоте стрельбы.

Женя осторожно выглянула. Господи!..

Несколько посетителей «Джонки» сгрудились за перевернутыми столами. Кругом валяется разбитая посуда. Саша Лю распластался на полу, лицо окровавлено, однако жив: видно, как вжимается в пол, словно пытаясь слиться с ним. Рядом валяется какой-то смуглый, из простреленного плеча так и хлещет. Двое громил, схожих с ним, будто близнецы, залегли у трапа, прикрывая руками головы, а один притулился за стойкой бара, торопливо вгоняя новую обойму в пистолет. Женю словно в сердце ударило: Олег стоял на коленях, укрываясь за одним из столбов, исполнявших на «Джонке» роль колонн. Одной рукой он поддерживал навалившуюся на него Тао Той, другой тщетно пытался сменить обойму своего пистолета.

Итак, у противников одновременно кончились патроны, вот почему воцарилась эта мгновенная, мимолетная, оглушительная тишина.

Женя с отвращением взглянула на окончательно одуревшую китаянку, как вдруг поняла, что Таечка ранена. Да, по руке, бессильно царапающей пол, ползет алая струйка! Значит, девушка бездумно выскочила на палубу и тотчас получила пулю.

Женя уловила какое-то движение сбоку, повернула голову — и чуть не вскрикнула, увидев, что человек, укрывшийся за стойкой, уже управился со своим пистолетом, приподнялся, готовясь к стрельбе, в то время как Олег…

И тут что-то черно, тускло блеснуло неподалеку. «Магнум» валяется на полу!

Не раздумывая, Женя метнулась из-под прикрытия люка, зацепилась за что-то, грохнулась плашмя, да так, что дыхание занялось, но успела-таки в этом безумном броске дотянуться до «Магнума» и толкнуть его вперед. Крутясь волчком, пистолет заскользил по металлическому гладкому полу вперед — к Олегу!

Выстрел, чудилось, раздался еще прежде, чем его пальцы сомкнулись на рубчатой рукояти. Из-за стойки раздался вопль — и пальба смолкла, однако насладиться тишиной никому не удалось: взревывая сиреной, на набережную вылетел полицейский фургончик, и сквозь толпу, собравшуюся напротив дебаркадера, заскользили внушительные серые фигуры.

Те двое, что лежали у сходен, вскочили было — но лишь затем, чтобы снова распластаться на палубе с заломленными за спину руками.

Олег выхватил из нагрудного кармана красные корочки и махал ими, как обходчик, пытающийся остановить несущийся на всех парах экспресс, машет своим сигнальным фонарем. «Экспресс» в лице серого огромного омоновца и впрямь несколько притормозил, однако оружия не опустил и поглядывал в корочки только одним глазом, не отрывая другого от Олега, который, бережно опустив на пол Тао Той, метнулся к Жене, вздернул ее, будто тряпичную куклу, встряхнул:

— Ты как? Ну ты как?

Она, ничего не соображая, стояла на коленях, неподвижно смотрела в его встревоженное лицо.

— Женя, Женька!

Его голос медленно проник в сознание. Женя слабо кивнула, утверждаясь в мысли, что Олег жив, не ранен, а кровь на рукаве — кровь китаянки.

Вцепилась в его плечи, прижалась, но тотчас, спохватившись, отстранилась. Олег легонько провел губами по ее лбу и шепнул:

— Застегнись, а то вон у командира глаза выскакивают.