Неизвестная пьеса Агаты Кристи

Она разбежалась, оттолкнулась, почувствовала, как Олег поймал ее запястья и резко рванул вверх, полежала немножко животом на холодном бетонном гребне и благополучно перевалилась во двор.

— Кто-то там есть, — шепнул он, ставя Женю наземь. — Я слышал треск, будто дрель работала, только очень тихо.

Подкрались к крыльцу. Олег пощупал дверь и кивнул: не заперто. Опять! Ох уж эти незапертые двери…

Изогнувшись, вынул из-под ремня пистолет и ногой тихонько подтолкнул створку.

Дверь подалась внутрь без скрипа — тяжело, мягко, и сразу в лицо ударил знакомый душноватый запах. Сандал, свечи, табак…

Табак? «Прима»!

Женя быстро коснулась Олегова плеча, но тот уже и сам насторожился: помахал возле носа ладонью, показывая, что тоже почувствовал этот неожиданный запах.

Кругом царила полная тишина. Ни из-под одной из множества дверей, которые, как помнила Женя, выходили в холл, не сочился свет. Так что, Корнюшина здесь нет, что ли? А кого ждет его машина? И что за звуки слышал Олег?

Постепенно глаза привыкали к темноте, и она казалась вовсе не такой уж кромешной, как сначала. Под одной из дверей угадывается еле заметное золотистое мерцание…

Вот сюда им и надо!

Олег легонько ткнул ее в плечо, давая знак перебежать под защиту стены. Женя послушалась.

Золотистое свечение усилилось — это Олег приоткрывал дверь, вглядывался, сам оставаясь незримым под надежной защитой тьмы. Вдруг резко рванул дверь — да и застыл на пороге, так что Женя, ринувшаяся следом, наткнулась на него — и тоже остолбенела.

Это был тот самый демонстрационный зал, где Олег нахулиганил во время первого визита, но теперь нагромождения «богатого ассортимента» было не разглядеть: оно таилось в тени, и только один великолепный темно-коричневый гроб блистал позолотой и полировкой в сиянии множества свечей, расставленных в изысканном беспорядке. Кое-где по углам тускло мерцали, будто светлячки, огоньки курительных палочек. В лампадках — Женя только сейчас заметила на стенах несколько икон — тоже трепетали язычки пламени.

— Тот самый гроб, помнишь? — шепнул Олег, подходя ближе. — Так его никто и не купил. Дороговат, наверное… А это что такое?

Снял с ручки бирочку-ценник, поднес к свече и недоуменно обернулся к Жене:

— Взгляни.

На кусочке картона была изображена белка в обрамлении букв: «АОЗТ „Таежное золото“».

— Таежное золото? — пожала плечами Женя и вскрикнула шепотом: — Эй, ты что?

Олег, сунув пистолет за пояс, пытался поднять крышку гроба, но ему не удавалось.

— Зачем его закрыли, интересно? Чтобы никто из посетителей не вздумал отдохнуть на халяву? Накрепко привинчено…

И вдруг, хрипло чертыхнувшись, с силой рванул крышку на себя.

Женя подбежала с другой стороны, попыталась помочь, но и это оказалось безрезультатным.

Олег, растерянно оглядевшись, поднял с пола какой-то предмет, от которого к розетке тянулся длинный шнур. Электрическая отвертка, она же закрутка! Так вот оно что! Раздался негромкий скрежет — Олег ткнул отвертку в один поблескивающий винт, в другой…

Наконец, отшвырнув инструмент, с силой толкнул крышку — и та с грохотом съехала на пол, открыв человека, лежащего в гробу со скрещенными на груди руками.

Это был Корнюшин.

Женя вцепилась в его запястье и тотчас выпустила: как лед! Рука безвольно упала. Но Олег поднес пальцы к артерии.

Секунды шли…

— Он жив.

Приподнял, затряс что было сил:

— Кирилл Петрович, очнитесь! Вы меня слышите?

Голова Корнюшина безвольно моталась из стороны в сторону.

Олег хлестнул его по щеке, еще и еще раз:

— Очнитесь же! Вы живы, откройте глаза!

Женя невольно прижала к щекам ладони, остро вспомнив, как несколько часов назад ее приводили в чувство таким же образом. Что-то царапнуло кожу. Да это бирочка с белкой! Белка… таежное золото… мех…

Ее вдруг словно ударило догадкой!

— Товар — это мех! — выкрикнула, хватаясь за Олега. — Сидоров говорил: если бы он сгорел, пахло бы паленым. Мех!

Олег обернулся к ней, в глазах вспыхнуло понимание… и вдруг он вздрогнул, стиснул руку Жени. Где-то вдали хлопнула дверь.

— Жди здесь! — бросил, выскакивая в коридор.

Она мельком глянула на Корнюшина — все еще бледен, но ресницы вздрагивают, значит, приходит в себя! — и ринулась вслед за Олегом. Оставаться рядом с этим ожившим покойником было свыше ее сил!

Дверь в конце коридора настежь — туда…

Силуэт мелькнул в калитке. Через минуту ее проскочила и Женя, сразу наткнувшись на Олега, застывшего посреди улицы. Джип Корнюшина уже взвивал вихри далеко впереди, выворачивая на главную улицу.

Олег оглянулся:

— Ты здесь? Ну, бегом!

Какой-то миг Женя тупо смотрела на него, решив, что Олег надумал догонять джип на своих двоих, однако тотчас вспомнила про угнанную машину ГИБДД и припустила со всех ног.

Но за ним было не угнаться. Вот уже взревел впереди мотор. Взлетела на крышу мигалка. «Королла» тронулась… У Жени ухнуло сердце: неужели уедет один?! Нет, машина сдала задним ходом, затормозила рядом:

— Садись! Ну!

Она упала на сиденье. Олег, не глядя, бросил:

— Пристегнись! — и пригнулся к рулю.