Неизвестная сказка Андерсена

– Это сказки одного писателя, – пояснила Марфа, положив на страницы руки, и удивительная вещь – под ладонями ее вспыхнули буквы, картинки стали ярче и четче. – Он жил в Дании, в прошлом веке. Звали его Гансом или Хансом. Датский отличается от русского, поэтому… поэтому просто послушай о нем.

Руки Марфы поднялись над страницами, и те послушно потянулись за круглыми ладошками, короткими пальчиками.

– Давным-давно в одной бедной семье родился мальчик, которого назвали Хансом. Или Гансом, если тебе так больше нравится. Это был очень странный мальчик, но сначала никто не замечал этого. Он рос, помогал родителям, учился у отца сапожному делу, навещал бабушку. А надо тебе сказать, что бабушка его жила не где-нибудь, а у сумасшедшего дома, в котором лечился дедушка Ханса. И так уж вышло, что и в самом сумасшедшем доме ему доводилось бывать. Нет, мальчик не боялся, пока однажды с ним не случилось… происшествие. Раз, оставшись совсем один в госпитальном коридоре, по обеим сторонам которого шли больничные камеры, мальчик увидел в дверную скважину женщину. Она была нага, простоволоса и, сидя на пучке соломы, пела. Потом вдруг с криком бросилась к двери и ударила в нее с такой силой, что раскрылось оконце, через которое ей подавали пищу. Выглянув в это отверстие, она увидала мальчика и протянула к нему руку. Тот закричал от страха, ничком упал на пол и пролежал так до тех пор, пока не подоспели сторожа.

Марфа замолчала, внимательно посмотрела на Глашу, словно проверяя, слушает она или нет. И снова заговорила, но теперь голос ее изменился, исчезли и сухость, и мягкость, он стал невесом, точно сентябрьская паутина. Он окружил и укутал Глашу весенним облаком.

– С того самого дня мальчик очень сильно изменился. Он научился видеть то, что не видят другие люди, понимать скрытое от понимания. И научился рассказывать об этом так, чтобы его не назвали сумасшедшим. Вот послушай, – Марфа склонилась над книгой. – «Тут Оле-Лукойе приподнял Яльмара, поднёс его к окну и сказал:

– Сейчас увидишь моего брата, другого Оле-Лукойе. Люди зовут его также Смертью. Видишь, он вовсе не такой страшный, каким рисуют его на картинках! Кафтан на нём вышит серебром, что твой гусарский мундир; за плечами развевается чёрный бархатный плащ! Гляди, как он скачет!»

Страшно. Или нет? Марфа уловила это отсутствие страха.