Неизвестная сказка Андерсена

– Она устала. Нужно время. Нужно много времени, чтобы она поправилась, – шепотом сказал Федор Федорович. Из него звук не выходил, скорее уж звук голоса, как и прочие, существовал отдельно от Тихого, это было невозможно, но все же это было так. – Нет, нет, уважаемая, лучше, если девочка останется под моим присмотром, в противном случае я не берусь предсказать последствия. Ну конечно, вы можете навещать вашу дочь в любое удобное время. Единственно попросил бы вас не слишком злоупотреблять, моя работа…

Глаша проваливалась в сон. Странный сон, в котором крысы весело крутили огромное колесо, зубцы которого когтистыми лапами цеплялись за нити, а нити лопались со звоном и стоном. Глаше было жалко нитей, и она кричала на крыс, те же скалились и крутили колесо дальше.

А потом появился Пашка, он сидел на толстой-толстой, свитой из желтых бельевых веревок нити и мотал ногами. И как он не боится упасть?

– Привет, – Пашка вдруг заметил ее и помахал рукой. – Иди сюда. Не бойся, она крепкая.

Он встал и подпрыгнул на нити, которая уже и не нить, а настоящая дорожка, только в воздухе висящая.

– Иди, иди, трусиха, – Пашка сунул два пальца в рот и засвистел. Обидно. И Глаша решилась, она ступила на блестящую поверхность, и та выдержала, лишь слегка задрожав под Глашиной ногой. Шаг и еще, и еще, Пашка уже близко.

Конопатый и лохматый. В клетчатой, перешитой из отцовской, рубахе, в широких штанах на двух костяных пуговках, с рогаткою в кармане и горстью орехов в руке. Пашка ловко подбрасывал орехи, ловил их в воздухе зубами и разгрызал.

Щелк: летят коричневые половинки в пустоту.

Щелк-щелк-щелк, целый ореховый дождь, а в руке Пашки остается горстка золотых монет.

– Смотри, что у меня есть! Если хочешь, поделюсь! – он кидает монетки в Глашу, и та закрывается руками – это ведь больно, когда в тебя ударяет тяжелая монета, но рук касается что-то очень нежное и мягкое. Цветы? Розовые кусты вырастают из дорожки. Выстреливают колючие плети, выбрасывают узорчатые листочки и бутоны цветов.

Какие прелестные!

Какие необычные розы. Бледные-бледные, прозрачные, словно из стекла.

– Это потому, что их нужно напоить, – объясняет Пашка, подпрыгивая от нетерпения. – Если розу напоить, она оживет.

– Чем?

– Кровью.

Он вдруг кидается к розовому кусту и падает, плети смыкаются, обнимают, свиваются зеленым шаром, и скалятся острыми шипами. Кусают Глашины руки и жадно слизывают капельки крови.

– Не бойся! – доносится Пашкин голос из куста. – Не нужно бояться. Розы бледны без крови…