Неизвестная Великая Отечественная

Допустим, он снял бы личный состав лидера, оставил корабль и вернулся бы на базу с двумя миноносцами. В таком случае противник, безусловно, мог бы отбуксировать лидер на одну из своих баз и восстановить его! Ведь вероятность восстановления хода лидера существовала и надежда комдива дать кораблю ход потом сбылась.

Значит, решение комдива бросить лидер стало бы впоследствии позором для флота, не говоря уже о чести комдива. Последствия такого решения оказались бы чрезмерно горькими, и комдив это понимал.

Оставить поврежденный лидер вместе с его экипажем? Поручить экипажу исправить повреждения и самостоятельно идти на базу?

Это значило бы оставить в беде и корабль, и его экипаж.

А ведь на протяжении всей истории русского и советского флота моряки всех рангов воспитывались в духе безусловной поддержки в бою.

«Сам погибай, а товарища выручай».

Мог ли кто-либо из участников боя забыть об этом?

А далее в 11 часов 50 минут начался второй бой.

Вторая группа из шести Ю-87 атаковала отряд кораблей и добилась прямого попадания в эсминец «Беспощадный», вследствие чего он тоже потерял ход.

«Харьков» и «Способный» успешно отбили атаки. Лидер сбил один Ю-87. «Способный», находясь в охранении лидера, вел беспрерывный бой с авиацией.

После того как самолеты отогнали, «Способный» взял лидер на буксир и дал ход около 4 узлов, поскольку большого хода не выдерживал буксирный трос. Однако через некоторое время он все же лопнул. Заводкой буксира на лидере руководил старший помощник командира капитан 2-го ранга Жуковский. Лопнувший трос сильно ударил его в левую ногу, и от удара он упал на палубу. Тогда матросы принесли ему матрас.

Полулежа на нем, Жуковский продолжал руководить заводкой якорь-цепи, вместо буксирного троса, поданной с эсминца «Способный», и дальше, не жалуясь на болезненную травму, руководил артиллерийским огнем кормовых орудий. В боевой обстановке он отличался большой энергией и смелостью. Позднее, после гибели корабля, матросы всячески помогали ему держаться на воде и спасли его.

Командир «Способного» капитан 3-го ранга Горшенин получил семафор: «За меня не беспокойтесь. Комдив».

К этому времени лидер выровнял свой крен. В течение двух часов «Способный» буксировал его со скоростью 2 узла.

В ходе буксировки лидера приборами «Дракон» была обнаружена подводная лодка противника с левого борта. Артиллерийским огнем «Способный» отразил ее атаку.

Командир дивизиона и командир корабля, учитывая утреннюю меткую стрельбу по торпедным катерам и меткую стрельбу в этот час по подводной лодке, объявили благодарность боевому расчету главного калибра главному старшине В.Т. Малунову и номерам расчета: А.И. Яковлеву, Е.С. Полозяну, В.Н. Огородникову, Л.H. Кононенко.

За время буксировки лидера командир «Способного» дал две радиограммы на флагманский командный пункт.

Первая: «Если хотите сохранить миноносцы, вышлите истребительный полк; лидер «Харьков», эсминец «Беспощадный» подбиты».

Вторая: «Сообщите о принятых мерах».

Этим шагом Горшенин решительно поддержал просьбу комдива о помощи.

Прямое попадание в эсминец «Беспощадный» зафиксировали в 12 часов. Бомба взорвалась в районе правого борта второго машинного отделения. Командир машинной группы инженер-капитан-лейтенант Селецкий вместе с курсантом Высшего инженерного училища мичманом Брусиловским спустился в кормовое машинное отделение для осмотра. Машинное отделение заполнялось водой, смешанной с мазутом. Селецкий и Брусиловский включились в борьбу за живучесть и упорно стремились остановить затопление. Удушливые пары и высокая температура мешали работе.

Ввиду этого кормовую машину ввести в строй оказалось невозможным.

Затопленными были третье котельное отделение и первое машинное отделение, и наполнившая их вода составила около 310 тонн.

Курсант мичман Клубков вместе с матросами в воде и мазуте котельного отделения ставил щиты и подпоры на пробоины, где с необузданной мощью били струи забортной воды, а после этих работ он бесстрашно подносил боезапас к зенитным автоматам.

Корабль потерял ход, но благодаря борьбе за живучесть надежно остался на плаву, имея крен на левый борт 5,5 градуса и дифферент на нос 0,3 метра.

Офицеры и матросы подкрепили и заделали фильтрующие воду переборки. На пробоину завели пластырь. Брусиловский и здесь активно участвовал в работе.

Командир корабля капитан 2-го ранга В.А. Пархоменко, уверенный в высокой боевой готовности личного состава и курсантов, и сам являлся мастером управления кораблем в бою. Мужество командира, ведущего бой с противником и борьбу за непотопляемость корабля, ни с чем не сравнимо. Бывает так, когда командир в ходе боя сам приходит в состояние полной отрешенности от смерти. В таком состоянии ему ничто не мешает ясно понимать процесс боя, принимать верные решения и правильно действовать против противника.

На корабле не было никакой паники, все люди находились на своих боевых постах, упорно сражались и самоотверженно боролись за живучесть корабля.