Мало того, даже во время Русско-японской войны, в которой Германия выступала на стороне России, Великий Князь всё равно носился с идеей начала войны с Германией, что само по себе в то время было абсурдно.
По данному факту С. Ю. Витте также оставил свои комментарии, в которых прямо указывал на то, что:
Забегая немного вперёд, предоставим также слово Морскому Министру И. К. Григоровичу, который даёт Великому Князю, не менее лестную оценку в своих воспоминаниях о 1912 годе, когда кризис на Балканах чуть-чуть не вовлёк Россию в войну:
Не желая терпеть данную ситуацию, сложившуюся исключительно по вине своего Августейшего родственника, Государь своим Указом 28 февраля 1909 года назначает своего родственника на весьма почётную, но не столь ответственную должность Попечителя Офицерского Собрания Императорской Армии и Флота.
Однако при всей своей воинственности, Великий Князь Николай Николаевич не очень-то любил заниматься военным делом.
Так, ещё в 1887 году он купил пришедшее в упадок имение в селе Першино Алексинского уезда Тульской губернии, где основал Першинскую Великокняжескую Охоту, а также широкую продажу выращиваемых там же щенков русских псовых борзых. А под руководством его Управляющего Д. П. Вальцева была выведена такая широко известная порода, как русская пегая гончая. Сама же Першинская Великокняжеская Охота просуществовала до 1914 года.
Тем не менее, для тех, кто близко не знал Великого Князя Николая Николаевича, он казался олицетворением воинской доблести и решительности, чему в немалой степени способствовал его огромный рост и громогласный зычный голос. И, разумеется, его военному авторитету способствовала в немалой степени военная слава его отца – победителя турок в войне 1877–1878 года.