Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

И все же художник завершил земную жизнь самоубийством: в 68-летнем возрасте он выстрелил из револьвера в висок. И, как ни странно, отпевал самоубийцу тот же загадочный монах, который уже не один раз спасал Айгнера от смерти. Однако имя этого человека осталось неизвестным. Впрочем, как и причины такого отношения монаха к судьбе художника.

Мистика одного письма

Писатель Евгений Петрович Катаев, печатавшийся под литературным псевдонимом Петров, собирал конверты от писем, которые он сам же и отправлял в наугад выбранную страну. При этом писатель придумывал город, улицу, номер дома и даже имя адресата. Естественно, через какое-то время письмо возвращалось обратно к Петрову, правда, в конверте, украшенном иностранным штемпелем «Адресат неверен».

В апреле 1939 года Евгений Петрович очередное письмо отправил в Новую Зеландию по придуманному им адресу: город Хайдбердвилл, улица Райтбич, дом 7, Мериллу Уэйзли. В конверт он вложил письмо следующего содержания: «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений».

Через четыре месяца, в августе пришел ответ с фотографией в конверте и с адресом отправителя: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли». Письмо было следующего содержания: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России».

Петров ни разу не посещал Новую Зеландию, поэтому был невероятно удивлен, когда увидел на фотоснимке себя самого в объятиях высокого мужчины. На обратной стороне фотографии была надпись: «9 октября 1938 года». А ведь как раз в тот день он находился в больнице в бессознательном состоянии. При этом врачи не скрывали от близких родственников, что шансов остаться в живых у писателя почти нет.

Чтобы до конца разобраться в этой необычной ситуации, писатель отправил на известный адрес в Новую Зеландию еще одно послание. Но ответа Евгений Петрович не дождался: началась Великая Отечественная война. Петрова призвали на фронт в качестве военного корреспондента «Правды» и «Информбюро». А в 1942 году самолет, на котором писатель добирался в район боевых действий, исчез.

И в тот же день, когда пропал самолет, на московский адрес писателя доставили послание от Мерилла Уэйзли. Он писал: «Я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее – летай по возможности меньше»…

Посмертная одиссея Никколо Паганини

Итальянский скрипач и композитор Никколо Паганини, родившийся 27 октября 1782 года, не был обласканным родителями и обществом вундеркиндом, и его музыкальный талант раскрылся в относительно позднем возрасте. Ему исполнилось уже сорок шесть лет, когда он впервые покинул Италию, чтобы отправиться на завоевание мировой славы. И действительно, он привел Европу в настоящий восторг. Его выдающееся дарование и таинственная личность гипнотизировали публику и задавали экспертам вопросы, которые и сегодня остаются необъяснимыми.

Видимо, часть ответов на загадку Паганини содержится в необычной анатомии его тела, конструкция которого идеально подходила для игры на скрипке. Все врачи, обследовавшие скрипача, подтверждали его уникальную анатомическую предрасположенность к игре на этом инструменте. Он имел аномально большие плечи, никак не соответствовавшие его хилому туловищу. Левая сторона груди была шире правой и впалой в верхней части; левое плечо – намного выше правого, так что, когда он опускал руки, одна из них казалась короче другой; паукообразные кисти и пальцы рук приобрели такую гибкость, что позволяли совершать самые немыслимые движения и комбинации. Левое ухо скрипача слышало гораздо лучше правого, а барабанная перепонка была такой чувствительной, что он испытывал сильную боль, если рядом громко разговаривали. В то же время он был способен уловить самые тихие звуки на огромном расстоянии. Но, помимо анатомической предрасположенности, Паганини обладал, безусловно, и врожденной музыкальной гениальностью.